Я, конечно же, сразу начал отказываться, потому что из слов Игоря сделал вывод, что это делом пахнет УК РСФСР. «Не спеши отказаться. Подумай до вечера. А вечерком заезжай ко мне поболтаем» и протянул мне визитку.
Добравшись до своего дома, я обнаружил, что здесь, как и во всей стране была разруха. Кто спивался, не зная чем ещё заниматься, кто покинул этот город в неизвестном направлении оставив всё, а кто ушёл туда откуда не возвращаются.
Надежды встретиться с Леной, тоже не оправдались. Как только я приехал, мама рассказала: «Лена ещё пару лет переживала ваш разрыв, а потом тоже уехала, кажется в Москву. Но тут на днях появлялась вся такая красивая. Про тебя спрашивала». На мой вопрос насчёт адреса она только развела руками: «Не оставили, да и зачем мне её адрес в Москве, ты же здесь».
Интересно, почему наши родители с возрастом начинают напоминать детей. Я где-то читал, что в мозгу происходит смена нагрузок. Так сказать в сознательной жизни работает одна часть мозга, а в детстве и старости другая.
К вечеру я снова стал ненавидеть этот город. Меня здесь всё раздражало. Я решил сходить к Игорю, а утром вернуться в Москву и пробиваться там.
До его дома я добрался быстро. Не знаю, раньше эти пространства мне казались большими. Поднявшись на четвёртый этаж, я остановился перед массивной металлической дверью отделанной деревом. Позвонил. Мне долго не открывали, и я собрался уходить. Спустившись на несколько ступенек, я услышал звук открывающихся замков. И ещё не успел обернуться, как до моих ушей донёсся любимый, божественный голос: «Опять бежим»!
Передо мной стояла она, та, которую я так желал увидеть. Единственное родное создание на тот момент, которое мне было нужно.
Она улыбалась, и это улыбка напомнила, чего мне так хотелось вернуть: детство. Детство, в котором не было никаких проблем.
В этот вечер я узнал, что Лена жена Игоря, и у них двух летняя дочь Елизавета. Да и то, что предложение Игоря было не случайно, но об этом я узнал гораздо позже. Встретившись с моей мамой, Лена узнала, что в столице у меня ничего не получается и я еду домой. Она настояла, чтоб Игорь меня в свой бизнес. По большому счёту, такому человеку, как он, не нужны компаньоны. Но она, уже наедине, попросила не отказываться, а ей я отказать не мог никогда.
С тех пор минуло уже порядком десяти лет. Развалилась на пятнадцать кусков Великая и Могучая.… Наш бизнес, который, как и я предполагал, в начале девяностых был не совсем легальным, успешно развивался. Тогда все так жили или умирали. Но потом он приобрёл более законные рамки.
Я живу счастливо и хорошо.
Не предполагал, что описание моей жизни будет так увлекательно. Жаль, что больше писать не о чем.
В. Г.
4 июля.
Я не знаю, зачем пишу. Просто то, что произошло сегодня, очень сильно меня потрясло и взволновало.
Попробую описать всё по порядку, хотя не знаю, как у меня получится.
Итак, вчера после совещания ко мне подошёл Игорь: «Слушай, мы тут с Ленкой и Лизой на природу собрались, давай снами». Я начал отказываться, понимая, что я там буду лишним, но он меня перебил: «И не смей отказываться. Они же меня съедят. Ты же знаешь». И я это знал.
Сегодня, как и договаривались, полвосьмого я был у них. И был я явно рановато. Лена была не накрашена, Игорёк ходил в трусах, почёсывая пузо, а Лиза, увидев меня, выходя из комнаты в чём-то домашнем, сильно покраснела и мгновенно исчезла за дверью.
Сборы семьи Полицеймак заняли ещё около полутора часов.
Место куда мы направлялись, мне было известно с раннего детства. Это был полупесчаный берег реки, где она образовывала небольшой залив, который весь день не покидало солнце. Единственное, что поражало, здесь никогда никого не было.
День выдался солнечным, и всё говорило о том, что он пройдёт замечательно, если бы не одно но… Мы сидели за импровизированным столом и Игорь, весь сияя от счастья, заявил: «Елизавета, у нас с мамой есть для тебя сюрприз, с осени ты поедешь учиться в Москву в школу бизнеса».
Видели бы вы в этот момент лицо Лизы, которое мгновение назад светилось от счастья. Тут же, за несколько секунд, на нём отразился такой ужас. Она сначала посмотрела на меня, потом на мать, будто ища поддержки, но, не получив её, прошептала еле слышно: «Я не поеду». Это сильно поразило, как Лену так и Игоря, и они в один голос произнесли: «Ты что, Лиза?». Но Лиза уже не могла успокоиться, она вскочила на ноги и закричала захлёбываясь льющимися ручьём слезами: «Вы что не поняли я никуда не поеду»! Поняв, что слова эти не действуют, она бросилась в лес. Мы, соответственно, за ней.
Пробираясь сквозь заросли я слышал голоса Лены и Игоря, зовущие дочь. Я шёл один и был уверен, что найду её первым. И я был прав. Она была там – в этом старом блиндаже, а может землянке времён войны, напоминающей пещеру. Я ей сам его когда-то показал. Увидев меня, она бросилась мне на шею и сдавила так, что мне стало трудно дышать. Лиза была бела как мел, и вся тряслась периодически всхлипывая. Я прижал её к себе, и мы так вышли к реке.
Обратная дрога прошла в полной тишине.
Я довёз их до дома. Лена с Лизой сразу ушли, а мы с Игорем выкурили по сигарете в полной тишине, после чего он сказал: «Извини». Я ответил, что-то вроде, что не за что, ибо они мне тоже родные. Он крепко пожал мне руку и прохрипел каким-то не своим голосом: «Спасибо».
Добравшись до дома, я сразу сел писать.
В. Г.
7 июля.
Я не знаю, как об этом писать, но мне нужно всё это выплеснуть из себя. У меня до сих пор трясутся руки.
Как я раньше не замечал? Это же было очевидно. И тогда это было б легче предотвратить.
Придя вчера на работу, я застал Игоря в таком состоянии, в котором, пожалуй, никогда не видел. Он был не просто сер, он был чёрен. Под красными глазами огромные тёмные круги. За два дня он постарел лет на десять. Из его рассказа я узнал, что с самого нашего приезда, она заперлась в комнате и не выходит, а что касается поездки, то о ней она и слышать
