я.
— Разве ты не хочешь узнать, что там случилось?
— Не хочу!
— Почему?
— Неинтересно.
— А вот мне очень интересно…
Дверь открывается. На пороге стоит Медведь. С перекошенным от злости лицом. И с налитыми кровью глазами.
— Это ты… — он бросается в мою сторону.
Я делаю шаг назад. Но Варлам крепко держит меня за руку. И командует:
— Так. Заходим. Разбираемся внутри. Ор не устраиваем.
Мы в номере.
Михей стоит перед нами. Вроде, живой. И даже здоровый. И красивый… Голый. В одном лишь полотенце на бедрах.
Я вижу, что кровать разобрана. Луж крови там вроде не наблюдается. Но подробностей мне издалека не видно.
Он что, так и не лег туда? Фух… Чувствую огромное облегчение.
А чего тогда орал?
Такой же вопрос возникает и у Варлама.
— Что за шум?
Михей смотрит на меня. И выпаливает:
— Она бешеная! Ее в психушку надо сдать.
— Что случилось?
— Да ничего. Иди. А ее оставь здесь. Я с ней сам разберусь…
— Э, нет. Так не пойдет. Это моя свадьба. И вы мои гости. Тут я за все отвечаю и во всем разбираюсь.
Мы с Медведем стоим напротив друг друга и молчим.
— Рассказывайте! — командует Варлам. — Оба.
И тут Михей медленно поворачивается к нам спиной.
Я вижу, что она вся в кровавых царапинах. У меня сводит судорогой низ живота. И резко кружится голова.
Что я натворила?!
Он прав. Я бешеная…
Но все-таки ему сильно повезло, что он в полотенце. А мог бы прям сесть на осколки своей упругой задницей… Хорошо, что не сел!
— Та-ак… — произносит Варлам.
— Она мне осколков в постель насыпала, — сообщает Медведь Волчаре.
Ябеда!
Варлам кому-то звонит, просит срочно принести аптечку.
Я сгораю со стыда.
— Очень больно? — спрашиваю Медведя.
— Невыносимо! — рявкает он на меня.
Я вся сжимаюсь.
Через пару минут в номер стучится водитель Варлама с аптечкой в руках.
Михей садится на стул. Варлам спокойно, с таким видом, как будто занимается этим каждый день, начинает обрабатывать порезы.
Михей шипит и дергается.
— Что там?
— Ничего страшного. Просто царапины, — успокаивает его Варлам. — Что разбила? — спрашивает он меня.
— Бутылку от боржоми. Мелкие осколки я убрала.
— Грамотно, — кивает Варлам.
Я не знаю, куда деваться от невыносимой неловкости и стыда. Пытаюсь помогать Варламу. Но у меня все плывет перед глазами…
— Юль. Что на тебя нашло? — спрашивает он. — Я уверен, просто так ты бы такое не отмочила.
Я тоже в этом уверена! У меня были совсем другие планы на сегодняшний вечер. Я думала, мы с Медведем проведем его мило и романтично. А не вот так вот…
Но я не хочу ябедничать!
— Юль…
Варлам смотрит внимательно и сочувствующе. И я не выдерживаю.
— Он сказал, что на таких, как я, не женятся. Мол, такие, как я — для секса на одну ночь. Предлагал перепихнуться разок.
— Михей, ты бухой что ли? — удивленно обращается Варлам к спине друга.
— Нет, — бурчит тот.
— Что за нахрен? — возмущается Варлам — Малой, ты какого х… лешего девушек обижаешь? Да еще подруг мой жены. Я тебе сейчас сам стекла насыплю в ж… В физиономию.
— Ну погорячился немного…
— Извинись немедленно!
— Извини, Юля, — произносит Медведь.
Надо же, как он слушается Варлама!
— Извиняешь его? — спрашивает меня тот.
— Да… — выдыхаю я.
— А теперь ты извинись, — обращается ко мне Варлам.
— Я?
— Не, ну он, конечно заслужил трепку. Но стекло в постель… все же перебор. А если бы оно ему на х… на что-нибудь нежное попало? Нельзя так с мужиком.
— Извини, Михей, — искренне произношу я.
— Извиняешь? — спрашивает Варлам.
Медведь молчит.
— Михей!
— Да проехали. Сам нарвался. Я же не знал, насколько она бешеная…
* * *
— Все, — говорит Варлам, закончив обработку. — Жить будешь. Кровотечений нет, царапины неглубокие.
— А вдруг у меня заражение крови?
— Вряд ли.
— Может, она своего бешеного яда добавила…
— Она о тебе позаботилась. Убрала мелкие осколки. Цени это! — скалится Варлам.
— Она чокнутая!
— Ты ее обидел. Сильно.
— Словами!
— Юленька, тебе в детстве не говорили: обозвал тебя мальчик дурочкой, обзови его в ответ. А не откусывай ему голову…
Варлам откровенно хохочет.
Я вроде как чувствую облегчение. Все обошлось… Я натворила дел. Но без каких-то жутких последствий.
Но Михей, попробовав согнуться в разные стороны, начинает громко стонать.
— Может, ему скорую вызвать? — встревоженно предлагаю я. — На всякий случай.
— Не надо! — орет Михей.
— Медведь у нас панически боится врачей.
— Серьезно?
— Ничего я не боюсь! Не надо мне скорую. Все нормально.
— Так, — Варлам встает. — Я пошел. У меня без вас дел хватает.
Я следом за ним двигаюсь к двери.
— А ты останешься здесь.
— Что?!
— Видишь же, Михею плохо. Присмотри за ним. Проследи, вдруг у него температура поднимется.
— Да ничего у меня не поднимется! — вопит Медведь.
— Уверен? — ухмыляется Варлам.
— Я с ним не останусь!
— Так. Тихо! — властно рявкает Варлам. И смотрит на меня — Я пошел. Ты остаешься с пострадавшим по твоей вине Михеем. Его жизнь и здоровье на твоей ответственности. Если что — зови моего водителя и везите его в ближайшую больницу. Тут недалеко. Меня не беспокоить!
Варлам выходит, закрыв за собой дверь.
А я стою спиной к Медведю и боюсь повернуться…
7
Юля
— Я, наверное, уберу осколки, — говорю я, пытаясь придать голосу уверенность.
И только после этого медленно оборачиваюсь. И тут же резко отступаю назад.
Потому что Медведь, который до этого сидел на стуле метрах в трех от меня, теперь оказывается за моей спиной.
Как он так незаметно подкрался?
А, главное, зачем?
Я пячусь назад. Он надвигается на меня.
— Может, я лучше пойду? — лепечу я.
— Нет, — совершенно спокойно произносит он.
Шаг. Еще шаг…
Я упираюсь спиной в стену. Дальше отступать некуда.
А он…
Нависает надо мной всей своей мощной устрашающей звериной массой. Я вижу татуировки на его груди. Вижу косые мышцы пресса — мощную букву V, основание которой прячется под полотенцем…
Он голый. От него исходит жар. И что-то еще. Что-то животное и жуткое. Запах… Он пахнет зверем. Диким, лесным, хвойным и немного цитрусовым…
— Что ты собираешься… — лепечу я.
Одна медвежья лапа упирается в стену рядом с моей головой. Вторая берет меня за подбородок.
Он смотрит в мои глаза. Ухмыляется. Его губы приближаются к моим…
Что он хочет сделать? Неужели поцеловать? После всего?! Вряд ли. А что тогда? Укусить? Сожрать без соли и перца?
Я не отвожу взгляда. Собираю в кулак всю свою смелость и уверенность. Я привыкла
