внимательно наблюдая за их реакцией, — глаза светятся жёлтым, губ и носа нет.
В помещении повисла тишина, Станислав и Алмаз были в шоке.
— Ну что, — спросил Шнюк, — есть версии происхождения этого персонажа?
— А глаза точно светились? — уточнил Станислав.
— Так говорят люди.
Вновь наступило молчание.
— Что встали в ступор-то? — завёлся наконец Шнюк. Он был очень недоволен происходящим. — Это наш овощ!
— У Бакли не светились глаза, — сказал Станислав.
— Бедняга Жан сгорел! — подключился Алмаз.
— То есть вы считаете, что это не наш овощ? — подытожил Шнюк.
— Только если он не вернулся с того света, — ответили они.
— А если он и вправду… вернулся?
— Что?
— То, что слышали. Пошли за мной!
Шнюк отвёл их в подвал под лабораториями.
— Здесь, — продолжая продвижение куда-то проговорил Шнюк, — я и добыл ту формулу.
— Почему «добыли», а не «открыли»? — спросил Станислав.
— Потому что она была получена не экспериментально, а уже готовая на серебряном блюдечке с голубой каёмочкой. Это был тот самый день, когда ключевую формулу начали пытаться применять, а после и менять её. Что вы вообще знаете об этом событии?
— Мы знаем, что кто-то до нас до неё дошёл. Получается, Вы.
— Дело было не совсем так, — Шнюк открыл дверь, которая на памяти учёных всегда была закрыта. — Вот как всё было на самом деле.
Местечко было почти неотличимо от самого себя в день добычи секрета от черта: пыточное кресло, начерченная вокруг него пентаграмма, испорченная в одном месте, набор скальпелей, бензопила…
— Несколько лет назад я отчаялся найти нужный состав, но один мой друг посоветовал смотреть на мир шире и прикоснуться к паранормальному.
— Что? — удивились учёные.
— Да, всё было именно так. Он показал мне очень интересные книги про Рай и Ад, про ангелов и всяких чертей. Он сказал, что вот они-то точно должны знать ответ на мучавший меня вопрос.
— И как?
— Ну, дело встало за призывом сюда кого-то из них. Друг дал мне инструкции по призыву нечистой силой, подготовил меня морально, рассказал про их слабости и пожелал удачи. Я не верил в успех, для меня это было отчаянием и хрупкой надеждой, что что-то да выйдет, что за этим бредом меня озарит и у меня хватит сил снова собраться и продолжить исследования. Но результат меня удивил. Нечистая сила явилась на мой зов и раскололась. Так я и получил то, что мы называем ключевой формулой.
У слушавших Шнюка учёных в головах уже роились мыслишки о том, чтобы позвонить в дурдом.
— Вижу, вы оба мне верите. До того, как я лично увидел это, я бы и сам отреагировал бы также, а может и хуже. Меньше слов, больше бреда!
Шнюк взял мел и подошёл к пентаграмме.
— Стул надо оттащить, а знак исправить. Берите его с двух сторон и тащите туда! — Шнюк указал в угол комнаты.
Ни один из них не последовал указу начальника, после чего тот посмотрел на них и раздражённым голосом спросил:
— Ждём особого приглашения?
— Шеф, а что вы собираетесь делать?
— Сложите два и два! На улицах городов появляется Жан Бакля, и не надо рассказывать, что это не он! Бакля сгорел, а это значит, что он вернулся с того света! Мы призовём сюда нечистую силу, чтобы узнать, а если понадобится — выпытать, как так вышло.
«Бедняга свихнулся от долгих лет работы над формулой, а инцидент с Баклей его окончательно добил, — думал в тот момент Станислав. — Но с такими ещё можно иметь дела. Если платить не перестанет, то отчего же не подыграть ему?»
«Фиолетовый нацист, демоны и Жан Бакля, — крутил в голове Алмаз, пытаясь построить какую-то логичную систему всего того, что думает начальник. — Может дядю Шнюка упароло вчера от Огурчика Пересоленного?»
Огурчик Пересоленный был выведен буквально на днях. Ума у него в целом-то и не оказалось, зато он плюётся во все стороны своим соком и умеет ходить. Шнюка как раз по чистой случайности слегка забрызгало, ничего вроде плохого не вышло, ни щиплет, ни обжигает, но жижа эта перенасыщена солью.
Хозяин — барин, так что они вдвоём оттащили пыточный стул, а Шнюк восстановил пентаграмму.
— Теперь приготовьтесь, — скомандовал Шнюк, открыл толстую потрёпанную книгу на странице с закладкой и начал читать какой-то текст на церковнославянском вперемешку с латынью.
— А ты не думал, — шёпотом спросил Алмаз у Станислава, — что он опасен?
— Нацист или Шнюк?
— Оба!
— Да ладно тебе, он уже старый, что он сделает?
В центре комнаты что-то хлопнуло, вспыхнуло синим, и в центре круга уже стоял чёрт с одним рогом.
— Я же говорил, что сработает! — возликовал Шнюк.
А пока учёные стояли и переваривали увиденное, чертила зашипел на Шнюка:
— Ш-ш-ш-што тебе с-с-с-снова нужно?
— Хватит изображать змею, у меня к тебе дело есть!
— Я с-с-с-с тобой работать не буду!
— С чего бы?
— Из-з-з-з-з-з-з-за тебя у меня нет рога!
— Ну погорячился, с кем не бывает!
— Я теперь инвалид!
— А я бы сказал, тебе идёт. Это так необычно и интересно!
— Ага, как лос-с-с-сь Элиот из мультика «С-с-с-сезон Охоты»!
— Ты смотришь мультики?
К этому моменту учёные уже начали приходить в себя после разбития их научной картины мира вдребезги.
— Ты видишь то же, что и я? — тихо спросил Алмаз у Станислава, пока Шнюк и чёрт ругались друг с другом.
— Человек-козёл и начальник не в одном лице?
— Именно про это.
— Знаешь, что это значит? Пора делать ноги.
— Единогласно.
Когда они начали отрицательно наступать на чёрта, Шнюк их одёрнул:
— Эй, вы куда?
— Работать!
Шнюк нажал какую-то кнопку, то ли в телефоне, то ли на каком-то маленьком предмете в кармане и стальная дверь закрылась прямо перед их носом.
— Пока ритуал не окончен комнату не покинет никто!
— Ребят, грохните деда, а? — обратился к учёным чёрт.
— Сейчас я тебя «грохну», — начал угрожать Шнюк.
«Это выглядит смешно. Мы удираем, эти ругаются как дети малые, — подумал Станислав о ситуации. — Смешно».
— Ну-ну, и что ты мне сделаешь? Рог отпилишь? Опять?
— Может и отрублю.
— Какие мы грозные! И ради чего ты стараешься?
— Про Жана Баклю слышал?
— Это кто? — изобразил чёрт незнание.
— Не говори, что не следил за нашими экспериментами! Тебе прекрасно всё известно!
— А я бы не был уверен, что свет клином сошёлся на тебе и твоих овощах! В мире слишком много интересного, чтобы я двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю только и делал, что наблюдал за твоими грядками!
Что же было известно чёрту на самом деле…
Вместе с
