Всеволод попытался услышать других существ. Но каких-либо звуков, выдающих их, выявить не удавалось. Тогда он постарался их почувствовать, как недавно прощупывал призраков. И опять фиаско. То есть, либо в округе больше никого не было, либо он их просто не мог засечь.
— И это все? А где остальные?
— В цитадели только начальник вахты и дежурная смена, — прошелестел голос призрака над ухом.
— А остальные?
— В поселение расположено несколько домиков. Там спокойнее, свежее и комфортнее, чем в этой «каменной коробке».
— Сколько там народу?
— Еще три смены. И обслуга. Вряд ли больше четырех десятков.
— Ясно… — произнес Всеволод, и лихо закинув пистолет в набедренную кобуру, шагнул вперед. Шагнул. И пошатнулся.
Его словно потоком ветра какого-то обдало.
На неуловимое мгновение он почувствовал такую свежесть, такой уют, такой покой и умиротворение, такую благодать, что не пересказать. И на грани слышимости прозвучало:
— Эленаран…
Растянуто так. Тягуче. Словно эти слова произнес сам ветер.
Секунда. И наваждение прошло.
— Что это было? — спросил парень, начав озираться.
— Что? — спросил один из призраков.
— Вы разве не почувствовали?
— Нет.
— Нет… — по очереди начали отвечать они.
— Зов, — произнес призрак эльфа, который подал голос последним. — Это был зов. Тебя наверное ищут близкие.
— Этого еще не хватало… — недовольно пробурчал Всеволод.
— Эленаран, это твое имя?
— А почему мы ничего не заметили?
— Потому что вы не эльфы, — резонно заметил призрак. — Даже я сумел услышать этот зов едва-едва и только потому, что рядом находился. Остальные же… не знаю. Я слышал, что самые сильные маги людей могут иногда слышать зов. Но — обычный. А тут… — произнес призрак эльфа и замолчал.
— А что тут? — спросил какой-то дух.
— Не важно, — отрезал Всеволод.
Призрак эльфа промолчал, почтительно поклонившись.
А где-то далеко, в другом мире, Ар’дара с некоторым облегчением опустила руки и откинулся на спинку кресла…
Семейка Всеволода всей толпой набилась в доселе запечатанные подземелья Золотой башни, где находилась могила Фионлара. Красивый саркофаг из цельного куска мрамора без единой трещинки или стыка. Не рукотворный, а выращенный магически вокруг тела покойного.
А вокруг саркофага семь кругов защиты. Только эльфы синдары и только из дома Миньяр могли приблизиться к месту упокоения своего древнего патриарха. Никаких спецэффектов. Никаких могучих стен и хитрых ловушек. Просто любой иной терял связь тела с душой. Обычные смертные падали замертво на первом шаге. Первородные иные — на последнем. И способа обойти такую защиту не было, поэтому подходы к саркофагу оказались буквально завалены костьми разных существ.
После падения синдар поначалу и эльфы, и люди, и прочие пытались добраться до саркофага. Но, поняв, насколько это опасно, вход в гробницу замуровали и постарались всячески скрыть от греха подальше. Впрочем, теперь это не сильно помогло и Ар’дара добралась до могилы отца на удивление быстро. Она ведь знала где она находится.
Фионлар ушел устав от жизни.
Фионлар отдыхал, пребывая в вечном покое.
Однако, когда его потомкам была нужна помощь, он мог ее оказать. Хотя и крайне неохотно. Вот к нему и обратились за тем, чтобы он, пользуясь своим даром первородного патриарха обнаружил по ядру души своего потомка. И радиус этого поиска был поистине колоссален…
— Ну что? — спросил Аэноран.
— Жив. И я знаю, что это за мир.
— Далеко?
— Ближайший. Но там стоит ловушка на входе. Нам нужно подготовится…
Глава 3
Всеволод вышел на площадку и осмотрелся.
Это была каменная плита без поручней и бордюров, которая покоилась на двух массивных балках над каким-то огромным колодцем. На взгляд парня он имел около двадцати метров наблюдаемой глубины, а потом все тонуло в каком-то черном тумане.
— Что там?
— Черная бездна.
— Очень емко, а главное — по существу, — фыркнул Всеволод. — Что такое черная бездна?
— Если человека на цепях туда опустить, то уже через десять ударов сердца от него останется один скелет. А через тридцать — поднимут только обглоданные куски цепей.
— Странно…
— Что?
— Все это очень странно. Эти две балки выглядят слишком прочными. Если ставить такую защиту, то вот эта площадка должна быть легко обрушаема. А так…
Духи промолчали.
Всеволод же тем временем начал спешно осматривать жрецов, активно используя магическое зрение и чутье, чтобы нечаянно не хватануть божественный артефакт.
Имущества оказалось минимум.
На руках печатки ордена с искрой божественного участия. Еще кое-какие перстни, тоже артефакты, но опять-таки, не магические, а жреческие. Того же самого божества. Ну и одежда прекрасной пошивки из дорогой ткани да шикарная обувь. И все. Вообще все.
Поэтому раздосадованный он просто их скинул с площадки вниз. Прямиком в Черную бездну. Причем при столкновении перстней с парящей тьмой жижей они испарялись в небольших взрывах.
— Зачем? — поинтересовался один из духов.
— Я не знаю этого бога. И не ведаю какие сюрпризы могут таить их тела. Вот и убрал их от греха подальше. Вы же сами рассказали, что там и как это что-то разлагает тела.
Призраки промолчали. Действительно же, рассказывали.
Всеволод, поняв, что возражений больше не будет, направился к последнему жрецу. Еще живому. Вид у него был тяжелый. Очень. В чем жизнь теплилась — не ясно.
Не желая рисковать он ногой отвел в сторону его руку с опасными перстнями. И, отрубив ее мечом, скинул в пропасть. А сам достал артефакт лечения и наспех подлатал бедолагу. Минимально. Чтобы он больше не мог умереть в любой момент.
— Как зовут?
Тишина. Жрец только бешено таращился на забрало шлема Всеволода.
— Не понимаешь меня? Странно. А призраки понимают. Эй! — обратился он к ним. — Я на каком языке с вами беседую?
— Инусан, основной язык материка.
— Значит перенос был произведен корректно. И ты, скотина, — прорычал Всеволод на раненого жреца, — просто меня игнорируешь! Молчишь? Ничего. Сейчас я начну поджаривать твои яйца на медленном огне…
Однако поговорить не удалось.
Жрец дернулся, изогнулся и в каком-то безумном рывке свалился за кромку площадки. Прямиком в Черную бездну.