и про жителей. Например, они все таращились на меня как на рок-звезду, потому что я феникс. Не каждому выпадает шанс жить в одном замке с фениксом. Не сказал только, почему стены тут словно живые, ссылаясь на то, что и сам не в курсе, как именно работает эта уникальная магия. Вроде как все дело в магии земли, в особых земных породах, но о подробностях никто не задумывался.
– Я пришла поговорить не про замок, – я привычно расположилась в одном из кресел возле окна с видом на сад. Этот вид действовал на меня особенно умиротворяюще, так и не скажешь, что по другую сторону, за толстыми стенами бушуют ветра. – Меня больше волную я сама. Не получается не думать ни о чем, кроме моей участи.
– Понимаю вас.
Сомневаюсь. Но ладно.
– Я сильно волнуюсь. Плохо сплю. Меня мучает даже не сам факт, что я погибну, а, скорее, неизвестность. Что меня вообще ждет?
– Вы не помните, как перерождались? – вскинул брови Вильгельм. – Я читал, что фениксы хранят память всех своих жизней.
Видимо, мы с ним читали одну и ту же книгу. Но кто сказал, что ее автор вообще разбирался в фениксах?
– Нет, – покачала я головой. – Ничегошеньки не помню.
– Уверен, что его величество сделает так, чтобы вы ничего не почувствовали, и ваше перерождение прошло быстро и безболезненно.
Мы про одного и того же дракона говорим? Его величество уверен, что я злодейка, что годами от него бегала. Скорее, моя смерть от его лап будет долгой и мучительной. Но я не собираюсь до этого доводить. До смерти и до обряда.
– Вы можете рассказать мне, в чем состоит черный обряд? Что на нем будет? К чему мне готовиться?
– Леди Гвендолин, вам не нужно к нему готовиться, – Вильгельм по-отечески похлопал ладонью меня по руке. – Мой король сам все подготовит.
– Что подготовит? – уточнила я. – Что он вообще будет делать?
– Детали подобного обряда известны лишь драконам королевского рода.
– Это же магия. Может, что-то есть в вашей библиотеке?
– Нет. В моей библиотеке нет ничего о магии.
Читай, ты никогда не найдешь библиотеку!
– И вы совсем ничего не знаете?
Ну как так, он же королевский секретарь?!
– Только то, что эта магия опасна прежде всего для его величества. И что для нее нужны вы.
Сказать, что я была разочарована – это ничего не сказать. Поэтому процедила:
– То есть ему тоже грозит смерть при неудачном исполнении трюка? Какое облегчение. Умирать, так вместе.
А вот Вильгельм шутку не оценил, потому что мигом помрачнел:
– Если мой король погибнет, то это будет величайшая трагедия. Судьба всего его народа в его руках.
– А если погибнет один беззащитный феникс, то ничего страшного, – съязвила я.
– Но вы переродитесь, леди, начнете жизнь заново.
– Чтобы кто-нибудь вроде вашего короля-дракона снова прибил меня ради магии! Откуда вы вообще знаете, что эта жизнь, моя жизнь, не последняя?
– У фениксов бесконечное число жизней.
– Хорошенькая отговорка! Это дает вам право меня использовать?
Что ты переживаешь, Даш? У тебя же бесконечное число жизней, как в компьютерной игре. Убьешься и начнешь все заново. Только я не в игре. Это моя жизнь, и я хочу ее прожить.
В ладони хлынуло тепло, концентрируясь на кончиках пальцев. Я поняла, что готова расплакаться от собственного бессилия, поэтому подскочила, и вдруг с мои рук ударили светлые искорки. Как тогда, в Наире. Только свет этот был более насыщенным, яростным, злым. Я буквально вспыхнула пламенем, но ничего не подпалила. Как факел загорелась и так же погасла. Магия феникса легко бы справилась с проклятиями и заклятиями, а вот освободить меня из плена была не в силах. Поэтому я в сердцах пнула кресло и бросилась прочь из кабинета.
– Леди Гвендолин! – донеслось в спину, но я уже бежала.
Бежала по коридорам, пока ярость клокотала в груди, а слезы меня душили. Бежала, не разбирая дороги, с одним-единственным желанием спрятаться там, где меня не найдут. И сама не поняла, как попала в совершенно новую для меня комнату. Просто толкнула очередную дверь и оказалась в небольшом кабинете. Не иначе как волшебным образом замок меня послушался и привел туда, где я могу побыть одна.
Почему я сразу подумала про кабинет? Потому что возле узкого окна стояли стол и два стула, а у стены примостились стеллажи с книгами. Правда, у другой стены на скамье, застеленной пледом, в ряд сидели детские игрушки. Фарфоровые куклы в красивых платьях и вязаный дракон. Фильмы ужасов учат, что подобные куколки должны выглядеть жутко, а из заброшенных комнат лучше убираться как можно скорее, но кабинет, хоть и выглядел так, словно в него давно никто не заглядывал, зловещим не был. Я будто почувствовала, что когда-то это было чьим-то любимым местом. Просто этот кто-то давно отсюда уехал.
– Тайная комната открыта, – пробормотала я и прикрыла за собой дверь.
Я подвинула игрушки и села на скамью, понемногу осознавая, что вся злость растворилась во мне вместе со вспышкой света, оставив после себя только усталость и легкое чувство депрессии. Пока что легкое, но если я и дальше буду думать о том, что мне грозит весной, то она вполне может прогрессировать. Интересно, фениксы с депрессией к черным обрядам допускаются? Или я зачахну, а моя магия – вместе со мной? Тогда пользы от меня дракону будет как от козла молока.
Мысль пришла и ушла, уступая грусти, в которую мне очень хотелось соскользнуть. Я, конечно, за позитивное мышление и все такое, но, кажется, во мне мало осталось этого позитива. На донышке. На конце пальца. Пальца…
Я уставилась на свои ладони, которые сейчас выглядели как обычные, хотя еще совсем недавно светили, как мощные фонарики, заряженные сильнейшей магией, и отмотала последнюю мысль назад. Ту, что про козла и дракона. Козла-дракона!
Главный ингредиент заклинания – моя магия. Поэтому сир дракон так рассвирепел, когда Гвендолин сбежала со своим принцем. Поэтому сейчас утащил меня к себе и держит в этой крепости. Без феникса черный обряд не сработает. Без моей магии.
Если бы я могла магию передать, я бы ее отдала кому угодно! Но даже я уже поняла, что это не сувенир, а что-то вроде жизненных сил. Моя магия связана с моей жизнью.
