— И тут тоже лежит какая-то баба! — потрясеннопрошептала она. После чего отправилась искать свободное спальное место изатихла в комнате для гостей.
Около полудня Оглядкин, которому пришлось выдворять из домулюбовницу, принял душ, побрился и свежий, словно болгарский персик, явился накухню.
— Жанны Николаевны еще спят, — сообщила экономкасо светлой широкой улыбкой, которая показалась Оглядкину странной.
— Ну, пусть спят, — тут же раздражился он.
— В своей спальне и в комнате для гостей! — уточнилата.
— Интересно, как ей это удалось? — пробормотал он,хватая булочку. — Кофе мне в столовую, горячий.
— А Жаннам Николаевнам? — тотчас спросилаэкономка. — В постель, как всегда?
Оглядкин молча вышел и, усевшись за стол в столовой, вызвалпомощника.
— У меня что, пьющая прислуга? — с места в карьернабросился он на бедолагу.
— С чего вы взяли, шеф? — удивился тот.
— Старая дура на кухне называет мою жену ЖаннамиНиколаевнами и уверяет, что она спит в двух разных комнатах.
— Насчет комнат не могу сказать, — неувереннозаметил помощник. — Но то, что она ночью три раза приехала домой, этоточно. Два раза — одна и та же, а один раз — какая-то необычная.
— Она, когда напьется, всегда необычная, — буркнулОглядкин, поднялся и широким шагом направился в спальню жены.
Там он обнаружил уставившуюся пустым взглядом в потолок ЭллуАстапову, полностью одетую и даже в шапке, плотно надвинутой на уши.
— Что за черт? — завопил он и продолжал вопить дотех пор, пока не сбежался весь дом.
Когда к толпе сочувствующих присоединилась плохо выспавшаясяЖанна Николаевна, вопли стали в два раза громче. В конце концов Эллу выдворилииз дома, бросив ей в спину сумочку, которую та по странной прихоти судьбы непотеряла во время своих похождений. Если бы она знала, что ждет ее в будущем,то посчитала бы, что сегодняшняя ночь была замечательной.
* * *
После окончания вуза Элла усердно зарабатывала радикулит инесколько тысяч рублей в месяц в ледяном хранилище научной библиотеки. Нополтора года назад Борис Михальченко устроил ее в журнал «Все о банках»,главным редактором которого подвизался его школьный друг Дима Шведов.
Шведов оказался не самым плохим начальником, хотя имел кучунедостатков, с которыми сотрудники научились мириться, точно преданные жены.Впрочем, каждый из них что-то особо ненавидел в поведении шефа. Например, КатяБурцева ненавидела его ослиное упрямство. Если Шведов отдавал глупоераспоряжение, никакие доводы, никакие уговоры не могли заставить его отменитьприказ. Шведов всегда доводил свои глупости до конца, и это Катю бесило.
Элла, как только поступила на службу, сразу же нашла с КатейБурцевой общий язык. Катя оказалась прелесть что за человек — ответственная,честная и добрая. У нее было милое круглое лицо и темная коса до пояса. Офисныеклерки, которыми кишели коридоры, так и звали ее — девушка с косой.
Когда Элла после ужасных скитаний все-таки добралась доработы, она подумала, что сейчас немного придет в себя, а потом все расскажетКате. Она уже представила, как откроет дверь и окинет взглядом всю комнату —Катя сидит возле двери в кабинет Шведова, низко склонившись над бумагами,заправив за уши выбившиеся пряди волос. Напротив перед мерцающим мониторомразвалился Андрей Калугин — веселый громкоголосый мужчина, помешанный наздоровом образе жизни. Чтобы нейтрализовать вредное воздействие компьютера насвой организм, Андрей постоянно пьет зеленый чай и приносит из дому кактусы. Унего тощее лицо с лошадиной английской челюстью и пропасть веснушек.
Андрей ненавидит, когда Шведов с деловым видом влетает в ихкомнату и начинает бегать по ней, отдавать распоряжения и дымить своимикороткими вонючими папиросками.
Следующий стол принадлежит самой Элле, а справа, внепосредственной близости от нее, словно большой тяжелый шмель, трудится, времяот времени шумно вздыхая, Никита Шаталов. Девицы с первого этажа периодическиловят его за галстук и томно тянут: «Никита, ты тако-ой хоро-оший!» Никита былбы чертовски похож на Дона Джонсона, если бы похудел раза в два с половиной.Задуман он был обаятельным, но обаяние постепенно растворилось в лишнихкилограммах, хотя и не без остатка.
Никита ненавидит показательный выпендреж Шведова. Стоитпоявиться в офисе кому-нибудь чужому, как Шведов распускает хвост и начинаетгнуть пальцы. При этом он заставляет сотрудников, что называется, «делатьморду». Никита делать морду не любит и всегда все Шведову портит.
После того как Эллу выгнали из дома Оглядкина, ей пришлосьприложить немало усилий, чтобы попасть в город. Подвозить ее отчего-то никто нехотел — машины проносились мимо, закупоренные, словно подводные лодки.Несколько километров бедолага брела по обочине. Сломала каблук и замерзла так,будто всю ночь просидела над прорубью. Однако прогулка имела и положительныестороны — обманутая жена вышла из шокового состояния и выплакалась всласть.
Зареванная, помятая и грязная, она наконец добралась доработы и погрузилась в лифт. Сейчас она войдет, и ребята, увидев ее,повскакивают со своих мест, столпятся вокруг, начнут расспрашивать…
Едва Элла толкнула дверь и ребята ее увидели, они действительноповскакивали со своих мест. Только лица у них при этом были ужасно странные —длинные и испуганные. Вместо того чтобы броситься к Элле, они уставились другна друга. Как раз в этот момент в кабинете Шведова раздались голоса — кто-тособирался выйти оттуда. Элла уже открыла было рот, чтобы сказать что-нибудьподобающее случаю, когда Никита Шаталов, проявив неожиданную для своихгабаритов прыть, прыгнул к ней. После этого он сделал совершенно невероятнуювещь — зажал ей рот рукой и, схватив за шею, подвел к своему столу и там,навалившись на нее всем телом, уложил на пол.
Элла не успела даже дернуться, когда прямо перед ее носомвозникли две пары ботинок и голос Шведова сказал наверху:
— Не беспокойтесь, гражданин начальник, как толькоАстапова появится, я вам тут же сообщу. Тут же.
— Ну, ни к чему называть меня гражданином, —усмехнулся второй, незнакомый голос, мягкий, словно снег на Рождество. —Лучше обращаться ко мне по званию.
— Хорошо, господин капитан, — подобострастносогласился Шведов. — Можете на меня положиться. Астапову я вам сдам влучшем виде. Если, конечно, она придет.
— Конечно, — согласился невидимый капитан иразвернул носатые ботинки к выходу.
Когда дверь за ним закрылась, шеф расставил ноги на ширинуплеч и угрожающим тоном заявил:
— Слушайте, вы все! Если Астапова позвонит или заявитсясюда, не приведи господи, немедленно доложить мне. Понятно? Лично доложить! ИШаталову передайте то, что я сказал. Кстати, где он бегает?
