бы послал, но он неважно себя чувствует последнее время… Идея. Сандро послать… Звание соответствует, Черноморский флот и без него переживет.
— А почему бы и нет? Яхту свою ты в боевой состав передал, — не преминула слегка упрекнуть мужа Виктория, — вот пусть он ее и забирает.
— Сима, не начиная снова, — нахмурился Михаил, но увидев, что жена откровенно смеется, заулыбался в ответ. — Шуточки у тебя, принцесса…
— Ты смотришь в эти минуты… как это по-русски? Вспомнила. Грозно, — объяснила Виктория.
Вообще, у Михаила Александровича яхта уже была — «Зарница», небольшая, чуть больше двухсот тонн водоизмещением, не слишком скоростная, купленная у герцога Лейхтенбергского семь лет назад. Царь считал, что ему вполне достаточно. Но придворные уверяли, что императору необходимо что-то более престижное. Вот и появилась у его величества яхта-крейсер «Алмаз». Которую он и передал в состав идущей на подкрепление Тихоокеанского флота эскадры…
Кают-компания «Алмаза» сразу показывала всем гостям, что корабль этот, хотя и числится в списках флота крейсером второго ранга, на самом деле является яхтой его императорского величества. Помещение, обставленное кожаной мягкой мебелью, зеркала, персидские ковры, рояль фирмы «Стенвей» и шахматные столики с выложенными на столешнице клетками из эбенового дерева и слоновой кости — роскошь, недоступная обычным боевым кораблям. Впрочем, эта роскошь нисколько не мешала превращению корабля, при необходимости, в крейсер третьего ранга. Небронированный, но весьма кусачий, вооруженный, при необходимости, тройкой стодвадцатимиллиметровок, полудюжиной семидесятипятимиллиметровок и тройкой пушек Гочкиса, способный догнать большинство торговых пароходов. Конечно, если вдруг поступит приказ. Пока же приказ не появился и «Алмаз» продолжает находиться в статусе императорской яхты. Вот только императору сейчас не до путешествий по морям и потому стоит яхта-крейсер на рейде Кронштадта. А команда занимается привычными морскими делами под привычный же звон судового колокола, отбивающего склянки. А свободные от вахты офицеры, как обычно, проводят досуг в кают-компании.
Вот и сейчас в кают-компании сидели за шахматами лейтенант Николай Саблин-второй и мичман Михаил Поггеполь, за роялем негромко наигрывал мелодию популярного романса «Утро туманное» мичман Соболевский. А сидящий в углу, у журнального столика лейтенант, князь Белосельский-Белозерский, читал газеты. Со стороны было заметно, что с каждой прочитанной газетой, которую он нервным движением откладывал в сторону, настроение князя портилось все больше и больше. Расположившийся за обеденным столом и пивший чай коллежский асессор Булатов, судовой врач, наблюдая за все более мрачневшим лицом князя, не выдержал и негромко попросил:
— Эспер Константинович, не читали бы вы перед завтраком свежих газет. От чтения плохих новостей аппетит пропадает, а потом из-за этого здоровье портится…
— Так ведь других новостей нет, одни дурные, — громко ответил Белосельский-Белозерский. По случайному совпадению к этому моменту Соболевский отыграл последние аккорды и в наступившей тишине реплику князя услышали все. Даже шахматисты отвлеклись от игры, подходившей, надо заметить к проигрышному для лейтенанта Саблина эндшпилю.
— Что-то вы слишком близко все к сердцу принимаете, Эспер Константинович, — вступил в разговор Саблин, радуясь возможности прервать проигрышную партию. — Напали на нас япошки, ну и что? Побьем в конце концов, не первый раз воюем. Петра Ивановича можете расспросить, он вам расскажет, как мы их в прошлый раз раскатали.
— Не стоит кивать на прошлое, — возразил Белосельский-Белозерский. — Тогда нас поддерживали французы и германцы, а англичане не вмешивались. Теперь посмотрите сегодняшние новости. По всем раскладам же настоящий канун Крымской войны напоминает. Англичане японцам корабли поставили, команды обучили и активно их поддерживают. Французы…
— Французы — наши союзники…, — перебил князя Саблин.
— Но если внимательно почитать газеты и послушать, о чем говорят в Морском Собрании о последних новостях от наших дипломатов оттуда? — ответил вопросом Эспер. — Французы первыми заявили, что наши союзные отношения относятся только к Европе. А еще, напомню, поддержали англичан, когда те начали протестовать против действий наших крейсеров-купцов в Красном море. Так что французикам мы нужны только для войны против германцев, остальное их не интересует.
— А что вы скажете о германцах, Эспер Константинович? — заинтересовался разговором Поггеполь. Саблин удовлетворенно ухмыльнулся, осторожно снимая фигуры, одну за другой, с доски. Теперь можно будет утверждать, что игра шла к ничьей и только князь со своими пророчествами этому помешал.
— Германцы? А что германцы? Вспомните Берлинский конгресс или поведение Пруссии во время Крымской. Договор у нас оборонительный и вступать в войну на нашей стороне их не обязывает. А нейтралитет всегда можно истолковать в нужном ключе. Поэтому германцы будут делать то, что им выгодно и так, как им захочется. Может быть и будут нам немного помогать, из-за Сасебо. А могут как-то договориться с японцами и получить с них что-нибудь взамен сеттльмента[7] и военно-морской базы…
— Например, Вей-Хай-Вей. Он как раз на материке и недалеко от Цинь-Дао, — предложил Поггеполь. — А Сасебо передадут англичанам. А уже те могут и переуступить права японцам. Особенно если союз с Японией бриттам так важен…
— Если так рассуждать, — заметил Саблин, — то наши неудачи на море можно считать положительным фактором. В Крымскую англичане с французами вмешались после нашей победы в Синопском сражении. А сейчас у них и предлога для вмешательства нет. Японцы пока сами справляются…
— Захотят — и без предлога вмешаются, — не согласился Белосельский-Белозерский.
— Поддержу вас, — вмешался в разговор Соболевский. — Только замечу специально для Николая Павловича, что это не японцы справляются, а наши командиры… с его императорским высочеством господином наместником, запретившим выход эскадр в море и послушным исполнителем его Вильгельмом Карловичем ни один Того или Камимура не сравнится…
— А вы в своих словах уверены, Сергей Иванович?! — громко и зло спросил Саблин. — Не преувеличиваете?!
— Не одному Эсперу Константиновичу доступно высокое искусство чтения газет, — отшутился Соболевский.
— Господа…, — только и успел сказать внимательно слушавший разговор Булатов, как в кают-компанию вошли старший офицер яхты Анжу в сопровождении старшего артиллерийского офицера, лейтенанта Молчанова.
— О чем спор, господа офицеры? — спросил Анжу.
— О войне говорим, Петр Иванович, — ответил Белосельский-Белозерский.
— А чего о ней спорить? — удивился Анжу. — Наше дело, господа офицеры, стрелять и помирать. А когда, где и за что — господа начальники скажут…
— Ну, нам-то точно ни стрелять, ни помирать не придется, — проворчал Саблин.
— А вот тут вы не правы, Николай Павлович, — улыбнулся Анжу. — Господа офицеры, довожу до вашего сведения, что только что получена телеграмма от его императорского величества. Наша яхта поступает в распоряжение управляющего морским министерством в качестве крейсера второго ранга. Поэтому сразу после обеда господам офицерам проверить свои заведования и подготовить все к перевооружению, — Петр повернулся к Молчанову — Павел Павлович, на вас ляжет основная нагрузка. Поэтому, — он осмотрелся, — мичман
