сохранивших единое централизованное управление на подконтрольных земных территориях. С образованием Союза и Сверхновой рождается современный баланс сил, когда большинство колоний входит в сферу влияния этих двух блоков. Не вошедшие или не принятые в Союз и Сверхновую образуют так называемую Свободную Зону: общее пространство, лишённое единого управления и законодательства, жители которого предоставлены самим себе. И ещё так называемое «Бегство», когда всё большее и большее число землян стремилось покинуть родную планету и выбраться на постоянное проживание в космос из-за непрекращающегося экономического кризиса и ухудшения климата.
— Ещё из интересного: нарастающее космическое пиратство, восстание роботов и, конечно, дальнейший прогресс в био- и нанотехнологиях, который и сделал возможным появление всё большего числа Изменённых вроде меня. Эволюция, на сей раз рукотворная, приводит к появлению нового биологического вида — Человека Космического. И, наконец, самая важная дата в истории современной космонавтики — второе января 2080 года!
— Неужели? И какое же важное событие произошло в тот ничем не примечательный день? — Арина переспрашивает, едва подавив ехидный смешок.
— В тот день произошло самое важное событие в истории современной космонавтики — мой день рождения! Меньше чем через месяц мне исполнится семь, здорово, правда? — сияя улыбкой, Ольга поднялась в рубку управления. — Скоро это всё станет моим, скоро я запущу Дом!
— Да, но только после того, как ты лично осмотришь свой маленький феод, чем мы сегодня и займёмся. Ладно, сейчас перерыв на обед, я отварила баварских сосисок с горошком. Затем час на отдых, потом домашнее задание по электротехнике, ну а вечером у нас важный урок, не забыла? Первый урок за бортом вживую, а не в симуляторе. Тоже по-своему великий день…
— А как иначе? У меня все дни великие, других просто не бывает! Так, я проголодалась от этих вопросов, где там сосиски?!
* * *
В десять часов вечера по московскому времени как всегда собранная Арина Родионовна и по-взрослому серьёзная Ольга стояли у тяжёлой двери шлюзового отсека.
— Боишься?
— Ну, так, самую малость. А ты?
— Роботы не знают страха, эмоции нам не нужны, так что держись меня и не пропадёшь.
Оля подняла голову и обратилась к экрану:
— А ты, дядя Миша, боялся, когда в первый раз выходил за борт по-настоящему?
— А то! Чуть скафандр стирать не пришлось. Так мне было страшно, что…
— Товарищ Петров, я бы попросила вас воздержаться от столь любимого вами флотского юмора и не отвлекать мою подопечную. Полагаю, сейчас не место душевным излияниям.
— Хорошо, хорошо, — быстро исправился Петров и уже громогласно объявил:
— Курсант Воронова, к выходу в открытый космос готовы?
— Курсант Воронова всегда готова!
— Тогда… тогда вперёд! — взволнованно сказал куратор, смахивая слезу рукой.
Этого никто не заметил, потому что Арина открыла кодовый замок и распахнула люк. Ольга осторожно переступила через высокий стальной порог и вошла в шлюзовой отсек, напоминающий тамбур железнодорожного вагона, стерильно чистый тамбур. Здесь всё как прежде: они тренируются в шлюзе уже месяц, но всё же девочка не отказала себе в удовольствии встать под прозрачный потолочный люк, любуясь Большой Медведицей.
— Оля, скафандр ждёт.
— Ах да, сейчас. Слушай, Арина, люк ведь не откроется сам, пока мы здесь?
— Исключено. В шлюзовую камеру ведут два люка, и невозможно открыть один, пока не закрыт другой, система механических замков не даст это сделать, потому я на всякий случай и держу рубочный люк открытым. Тут всё как в симуляторе: одеваемся, задраиваем люк, откачиваем воздух и только потом открываем путь наружу. Ты готова, Воронок?
— С самого рождения!
Быстро и уверенно ребёнок надел скафандр под бдительным взором няни. Ещё мгновение, и Ольга стоит в полной готовности, выжидательно глядя на Арину. Няня стала рядом, переодетая в яркий оранжевый комбинезон, и натянула на глаза широкие прямоугольные очки. Лицо её стало величественным и прекрасным, и она торжественно объявила маленькой фигурке в скафандре:
— Дальше делай всё сама, как учили!
— Давай, Воронок, покажи класс!
Ольга не спеша заперла рубочный люк, затем сверилась с распределительным табло на стене:
— Контур герметичен, включаю насосы на счёт три!
Взрослые молча наблюдали не вмешиваясь.
— Раз, два, три! — Ольга скомандовала сама себе и схватилась за поручни, секунду спустя взревели мощные насосы, почти мгновенно откачав воздух из шлюза. Дальше тишина…
— Связь только по радио.
— Я помню, помню. Можно открывать? — взволнованный звонкий детский голос хорошо слышен не только няне и наставнику, но и дюжине наблюдателей в штаб-квартире.
— Можно!
Короткая команда, и верхний люк плавно отошёл в сторону, открыв чёрный квадрат пустоты, усеянный редкими звёздами.
Пред немигающим взором этой пустоты маленькая фигурка невольно попятилась назад, но затем сделала смелый шаг вперёд. Ольга и Арина встали на очерченный красной линией подъёмник и медленно поднялись из шлюза на крышу Дома.
Две крошечные фигурки стояли на серой поверхности обитаемого отсека орбитального завода «Высокий Дом-8». Медленно двигалась напоминающая решётчатое коромысло ось, отсвечивали красным позиционные огни махины заводского корпуса, четырьмястами километрами ниже простиралось ночное полушарие Земли.
Ученица крепко сжала ладонь учителя, медленно водя головой из стороны в сторону.
— Ну как, человеческое дитя?
— Оно… потрясающе… — пыталась найти слова Оля.
— Да, Воронок, пустота всегда поражает, и первый свой выход ты будешь помнить всю жизнь, словно первый поцелуй. Давай, Арина, начинай прогулку, — подключается Петров. — Мысленно я с вами.
Арина пристегнула ранец Ольги тонким металлическим стропом к своему запястью.
— Твой вестибулярный аппарат много совершеннее, чем у обычного человека, и всё же первый раз может быть немного не по себе, особенно когда мы поднимемся к осевой мачте, где постоянная невесомость, это нормально. Если почувствуешь что-то неладное, сразу скажи мне. Для начала пройдёмся к краю Дома, просто шагай вперёд помедленнее, гравитация здесь такая же, как внутри. Иди, Воронок.
Арина включила освещение, и осевые прожектора залили пространство вокруг них холодным белым светом, протянув угольно-чёрные тени от двух маленьких фигур. Ольга, секунду постояв на месте, медленно зашагала к дальнему краю крыши, Арина пошла следом. Девочка продолжала вертеть головой во все стороны, всматриваясь в пустоту.
— Няня, эта линия огней высоко над нами — колонии высокой орбиты?
— Да, так называемый геостационарный пояс, тридцать шесть тысяч километров от Земли. Вон тот объект, огни которого напоминают вписанный в квадрат крест, — верхний этаж Орбитального Лифта, Терминал. Я работала там до того, как стала твоей няней.
Ольга на секунду остановилась, переведя удивлённый взгляд с далёких огней на высокую фигуру Арины:
— Да? А я и не знала. И как там было?
— Неплохо, но с Домом не сравнить, постоянно суматоха, как на вокзале. И
