Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
за дело. Но вот она взяла в руки два сердоликовых камушка, которые, сколько она себя помнила, всегда лежали здесь на видном месте среди различных безделушек, не привлекая особого внимания. И вдруг эти, такие знакомые и привычные, камушки засияли у неё в руках, словно что-то зажглось внутри. Она испугалась и почти бросила их на полку. Несколько дней подряд, улучив минутку, когда дома никого не было, она подходила к серванту и подолгу смотрела на странные камушки, один почти красный, а другой жёлтый с едва уловимым зелёным оттенком. Камни как камни! Но в руки взять их она не решалась.
Через неделю она как бы между прочим спросила:
— Мама, а откуда у тебя эти камушки? Подари их мне.
— А они твои, — просто ответила мать, даже не повернув головы от картины, которую она вышивала.
— Как мои? — удивилась Светлана.
— А вот так.
Мать посмотрела на неё и, увидев вытянувшееся от удивления лицо дочери, улыбнулась.
— Разве я тебе никогда об этом не рассказывала?
— Конечно, нет! — у Светланы даже колени задрожали от нетерпения, и чтобы это скрыть, она присела на стул.
— Значит, забыла. Странно, хотя и было это очень давно. Ты ещё не родилась. Началась война. Отец ушёл на фронт, не заходя домой, прямо с рыбалки. В город входили немцы. Мы тогда жили у самой границы. Все бежали и спаслись. А я уже на восьмом месяце была, живот большой, вся отекла. Сижу на диване. Плачу. И жду, когда меня убьют. Куда мне бежать! По квартире-то еле ходила. Вдруг врывается в дом молодой человек. Красивый такой. На всю жизнь запомнила. Сам чёрный, а глаза синие.
— Товарищ Свиридова? — спрашивает он.
Я кивнула, от слёз и говорить не могла.
— Быстро собирайтесь! — он оглядел комнату и увидел узел, я ведь тоже было собралась бежать, завязала пеленки (вдруг рожу по дороге!), только потом поняла, что не убежать мне, и заплакала.
— Это ваши вещи? — он схватил узел. — Идёмте скорее, там, внизу, у меня машина.
Скатилась я с лестницы. Он примчал меня на вокзал, усадил в вагон и уже собрался уходить, но остановился и грустно и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Кто вы? — смутившись, спросила я у него.
— Ваш муж просил меня помочь вам уехать. Берегите дочь. А когда вырастет, подарите ей эти камушки.
Он вынул из кармана гимнастерки эти камушки и протянул мне.
— Вы можете потерять всё, но сберегите дочь и камушки! И я вам обещаю — ваш муж вернётся с войны.
И ушёл. Я даже не знаю, как его звали. Никогда его больше не видела. Когда ты родилась, я всё время думала о том, откуда он знал, что у меня будет дочь. И камушки берегла. А когда отец вернулся, я его спрашивала, кого он просил помочь мне эвакуироваться. А он сказал, что хорошо помнит тот страшный день, что почти два года мучился, что пришлось бросить меня в таком состоянии, пока мы, наконец, не нашли друг друга, но некого было просить о помощи в кошмаре того жуткого дня. Возьми, дочь, камушки, твои они и счастливые они, видно.
Светлана подошла к серванту, посмотрела на камушки, но взять в руки не решилась.
— Да бери уж! — мать по-своему истолковала её нерешительность. — Спрячь в свою шкатулку. Твои это камушки.
Светлана, зажмурив глаза, взяла камушки, зажала их в кулачке и быстро ушла в свою комнату. Села в кресло и осторожно разжала пальцы, камушки снова светились. И она почувствовала, как этот свет проникает в неё. Она снова испугалась и спрятала камушки в шкатулку. Она выучила уроки, на этот раз почему-то особенно тщательно. Вечером пришел отец. Как обычно, поужинали, а потом все трое долго разговаривали, уютно устроившись на диване.
Ночью Светлана не выдержала и снова достала свои камушки. Она не включила свет, боясь разбудить родителей. Камушки светились. Она осторожно взяла в руки тот, что светился красноватым светом, и сразу почувствовала, что стены её комнаты раздвигаются, и огромный и неведомый мир врывается в её сознание. И вдруг услышала до боли знакомый голос:
— Ариуна Гитана, ты слышишь меня? Включился твой индикатор обратной связи. Ты слышишь меня, Гитана? Отвечай!
— Я слышу тебя, Ярослав, — не понимая, что говорит, прошептала Светлана, быстро бросила камушек в шкатулку, спрятала её и упала на постель, потеряв сознание.
Врачи не могли понять, чем больна девочка. Она надолго теряла сознание, часами лежала как мёртвая, без бреда и почти без дыхания, но когда приходила в себя, была абсолютно нормальна. Никакие анализы не выявляли причины болезни, но приступы беспамятства продолжались. Мать не отходила от её постели. Отчаявшиеся врачи сделали девочке рентгеновские снимки головы. И были ошеломлены. В строении её черепа был дефект.
Начальник отделения, где лежала Светлана, вызвал её мать к себе в кабинет.
— У вашей дочери нет дырочки в турецком седле. Возможно, что в этом суть её болезни. Нужно сделать операцию.
— Что это даст? — спросила измученная мать.
— Результат неизвестен. Возможно, она поправится, но могут быть осложнения, вплоть до полной потери способности мыслить. Без вашего согласия на такую операцию никто не решится. Но если вы дадите расписку, то профессор Лисичкина готова попробовать. Это опытный нейрохирург.
— Я спрошу у дочери.
— Да. Подумайте.
Мать склонилась над Светланой.
— Как ты себя чувствуешь, доченька?
— Хорошо, мама.
— Тебе предлагают сделать операцию на голове, говорят, что у тебя что-то не так устроено, поэтому ты болеешь.
— Мама, не разрешай им этого делать! Я поправлюсь. Вот увидишь, я поправлюсь! Принеси мне мои камушки. Принеси сейчас.
Мать категорически отказалась от операции, а Светлана получила свои камушки. Через неделю её выписали из больницы, припадки прекратились. В тот же год Светлана Свиридова поступила в педагогический институт.
— Ариуна Гитана приступила к работе. Восстановительный период закончен. Память восстановлена полностью.
— Мама! Ты меня слышишь, мама? Как твои дела?
— Слышу, Ярослав. Всё в порядке. Буду искать Гитиса. Как Зита?
— Всё хорошо. Мы ждём тебя, мама!
— Я не вернусь, пока не найду Гитиса.
— Желаю удачи, мама!
И Гитана искала. Десять лет ушло на эти поиски. Гитис, как и другие аридоны, бесследно исчез в горниле той жуткой войны. Ещё четыре года ушло на то, чтобы считывать день за днём ту информацию, что записал для неё Гитис на одном из кристаллов, осмысливая и анализируя каждую деталь. Она всем своим существом, всем своим опытом понимала, что чего-то не хватает, что о чём-то Гитис умолчал или не успел
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
