есть. Молодец девчонка. Люблю отважных.
— Не факт, что она выжила. Путь к Триволи вдоль границы, а чампы обнаглели. Ходят там, как у себя дома. Может статься, что она уже у них в качестве обычного трофея.
Дверь открывается, на пороге красивая молодая женщина с огненными волосами, и Рум замолкает.
— Ну что, все проблемы мира решили?
— Ага, мам, мне придётся уехать ненадолго.
— Куда?
— Он должен проинспектировать приграничные гарнизоны, — объясняет Румер.
— Там неспокойно сейчас.
— На нашей территории тихо. К нам чампы не лезут, а сыну уже пора делом заняться.
— Тебе лучше знать, Рум, — говорит она, но Рэй видит тревогу в её глазах.
— Мам, — он встаёт и подходит к матери, — всё будет хорошо. Я буду предельно осторожен.
Тоненькая рыжеволосая женщина почти исчезает в его объятиях. И Рэй успокаивающе покачивает её, словно пытаясь усыпить тревоги и страхи:
— Ты ведь веришь в легенды, а там что говорится? Властитель двух стихий станет властителем мира. Не знаю, правда, что мне потом с этим миром делать.
— А вот потом самое сложное, — сетует отец. — Проще ящера подоить. Прости, Тея, вырвалось. Потом надо об этих землях заботиться.
— Всё, всё, это я уже слышал. Достаточно лекций, мне ещё собраться в дорогу. Пока мам, пока отец.
— На ужин не опаздывай, — спешит сказать Тея, но дверь за сыном уже захлопнулась.
— Как же, ужин. Перед походом, что нужно мужчине? — Рум нежно обнимает жену.
— Разве только перед походом? — и Тея, улыбаясь, тянется к нему за поцелуем.
*****
— Рэй! — едва юноша выходит в коридор, его окликает высокая светловолосая красавица.
— Привет, Алана, — он пытается пройти мимо, но девушка поспешно добавляет, останавливая его: — Говорят, ты уезжаешь.
— Да, отец отправляет.
— Сегодня вечером в Академии бал. Не хочешь пойти, развеяться перед дорогой?
— Я же говорил, Алана, что не люблю балы. Я и танцевать не умею.
— Я могу научить, это не сложно.
— Давай, когда вернусь, сегодня мне надо ещё успеть кучу дел переделать до отъезда.
Девушка закусывает нижнюю губку, но тут же её лицо озаряется милой улыбкой.
— Хорошо, но помни, ты обещал, — и направляется первая в ту сторону, куда собирался Рэй. Так что получается, что он вынужден некоторое идти за ней и созерцать, как плавно покачиваются её бёдра.
«Соблазнительная штучка, — шепчет дракон. — Может нам стоит её перед дорогой помять немного?».
— Сдурел?
— Ты что-то сказал? — Алана с готовностью оборачивается.
— Э-э-э, нет, тебе показалось.
Девушка смотрит ему в глаза долгим взглядом.
— Ну тогда я пойду?
— Д-да, всего хорошего.
— Помни про обещание.
«Дурррак ты, ты что не видел, как она на тебя пялится, затащил бы в уголок.»
Девушка сворачивает в боковое ответвление, но напоследок бросает взгляд на Рэя, облизнув кончиком розового языка губы.
— Сам дурак, — шипит Рэй, убедившись, что красотка далеко и уже не услышит его. — Она дочь высшего. Её папаша спит и видит, чтобы я её куда-нибудь затащил. А потом придётся жениться.
«Ну нет, жениться я ещё не готов, я ещё слишком молод», — разочарованно заявляет дракон.
— Я тоже. Вот если бы её смазливая мордашка принадлежала горничной…
«Ладно, сойдёмся на горничной. А что за обещание ты ей успел дать? И когда, что даже я не слышал?»
— Если честно, я не помню, чтобы что-то успел пообещать.
«Ну ничего, такая напомнит»
— Давай лучше полетаем, Ариан. В Хорнии на крыло не придётся вставать.
«Ну давай, хотя, если по правде, я на другое рассчитывал, вот Дерген он почитай каждую ночь…»
— Может, ты заткнёшься наконец? Меня подробности личной жизни родителей не интересуют.
«А жжаль, мог бы и поучиться, ну ладно, летим уже, что с тебя взять. И не забудь, ты мне горничную обещал после полёта»
— Ты сейчас напоминаешь Алану. Ничего я тебе не обещал.
Рэй подошёл к краю башни. Через мгновение над городом воспарил дракон.
Ариан выбирал дорогу сам. Они с Рэем честно делили власть. На земле путь определял человек, в небе дракон. Сознание Рэя при этом не исчезало, он мог полностью сливаться с драконом, при необходимости вмешаться, а мог поразмышлять в медитативном состоянии.
А тревожили его сейчас мысли о неизвестной девчонке, которая пропала в Предгорьях Хорнии. Он сам не понимал, что именно его беспокоит, проблемы, которые может принести её брак всей Империи, или то, что эта совершенно посторонняя ему воздушница может оказаться в беде. Сам себе он уже давно признался, ещё во времена учёбы в Академии, что ни огненные, ни водяные девчонки-маги не волновали его так, как хрупкие на вид воздушницы, способные создать смерч из ничего. Может быть потому, что Огонь и Вода жили в нём с рождения, а стихия воздуха привлекала своей непонятностью и изысканностью. Ни одна из воздушниц студенток Академии не взяла в плен его сердце, но он всегда их замечал и выделял среди других.
После полёта и размышлений о прекрасных дочерях Хорнии, мог ли Рэй даже ради дракона воспользоваться вниманием какой-то там горничной?
Ариан остался недоволен.
Глава 4
Алекса
— Она мне жизнь спасла, — быстро говорит Берси, так зовут юного мага.
— Так и ты ей спас, проявив свои… способности. Что делать будем? Теперь ей всё известно. Кто знает, что у неё на уме.
— Пусто у меня на уме, — мрачно говорю я, понять бы ещё, что именно мне известно.
Некоторое время все молчат. Потом старший интересуется.
— Это как пусто?
— Не помню ничего.
— Хорошо придумано, — оживляется старший. — А если тебя дознавателям отдать?
Это он о пытках, что ли? Я нервно сглатываю. Попала так попала.
— У дознавателей я всё расскажу, даже о том, что по небу могут летать железные птицы. И даже то, что с горелыми чампами была в сговоре.
Он хмыкает. Делает знак арбалетчикам убрать оружие, но предупреждает:
— Ты только не дёргайся и не думай магию использовать. Малой сразу почувствует. Так откуда ты?
— Правда не помню, — я не отвожу глаза, и ему это нравится.
— Вроде правду говоришь, — но недоверчиво качает головой и отходит на несколько шагов, не выпуская меня из виду.
С тоской слушаю, как несколько здоровенных мужиков обсуждают мою судьбу, не стесняясь моего присутствия.
— И что с ней делать будем?
— Пусть Рэйнер решает.
— Ну не могут такие красотки просто так на дороге валяться.
— Да ты чего, забыл, в каком состоянии она была?
Второй раз меня называют красоткой. Эх, зеркало бы мне. То, что тело не моё, это к гадалке не ходи, и так ясно. Достаточно на руки взглянуть. Я
