но ты… Неожиданно.
- А чего вы ожидали? – спросила я, впервые смотря своему куратору в глаза.
- Чего-то, – он неопределенно помахал руками, – другого. Чего-то более… Как у Грудининой.
- Но нет, – отрезала я, стараясь не вспоминать заскоки и поведение Аллы Грудининой, первой стервы в институте, и представлять себя на ее месте. – Это всего лишь я.
- У тебя какие-то проблемы?
- Нет. Просто мачеха в очередной раз будет давить на… даже не знаю, на что в этот раз. В общем, она хочет, чтобы я вернулась домой и пошла учиться туда, куда определили меня они с отцом.
- А ты, собственно, продолжать дело своего родителя не хочешь? – спросил он. Ольга уже вышла из автомобиля и направлялась к нам.
- Конечно, нет, – ответила я чуть тише, чтобы мачеха не услышала.
- А чего ты хочешь? – спросил он едва слышно.
- Находиться там, где я нахожусь, – только и успела я произнести.
- Лерк, где мы можем поговорить? Наедине, – спросила она, с плотоядным интересом поглядывая на Шевцова. – У нас с твоим отцом возникли трудности. Он не может уехать, бросив все на Кулаженкова.
- Боюсь, что все вопросы вы будете обсуждать только по телефону. Сейчас у студентки Дубцовой практика в морге. Туда еще надо успеть добраться, – отрезал мой куратор.
- Лер? – повернула она голову в мою сторону.
- Да. Мне правда надо идти, – поддержала я ложь своего куратора.
- Я сюда ехала не для того, чтобы уехать ни с чем… - протянула она. -Мне нужно сегодня вернуться в Москву.
- Прости, но я правда занята. Надеюсь, ты вспомнишь мой номер в следующий раз, когда соберешься приехать…
В тот день Ольга уехала ни с чем, а я, окрыленная своей маленькой победой, даже забыла поблагодарить своего спасителя.
Впрочем, очень скоро я начала люто ненавидеть ту встречу, потому что свободного времени у меня не осталось. Дополнительные занятия, новые конспекты, практики… Я жила только учебой. Не оставалось даже времени на решение задачек для московских «друзей». Вся моя жизнь с тех пор была посвящена учебе, но стоит отметить, гоняли меня не просто так. Я действительно стала лучшей в потоке, обогнав однокурсников.
И вот сейчас я осталась один на один со своим «господином». Он проследил за тем, чтобы последний выходящий поплотней закрыл за собой дверь, и теперь сверлил меня взглядом.
- Ну что ж, Валерия, давай обсудим вчерашнюю ночь.
Наверное, эту фразу можно было бы неправильно интерпретировать, но нет… вчерашней ночью я, как и Роман Юрьевич, была на дежурстве. Только он дежурил в больнице, а я – фельдшер скорой помощи.
- Роман Юрьевич. Миленький, – я прижала ручки к груди, – Отпустите, а? – Взмолилась я. – Спать хочу, сил нет. У меня сегодня только ваша пара, а я после смены даже поспать не успела.
- Валерия, – он поднялся со своего места и подошел ко мне поближе, садясь за парту передо мной в пол-оборота, – твоя смена закончилась в семь, сейчас двенадцать. – Он еще раз взглянул на часы. – Даже если брать в расчет, что полтора часа пара, то у меня возникает логичный вопрос, а что ты делала еще три часа перед началом занятий, которые могла потратить на законный сон.
- Не поверите, – усмехнулась я, – готовилась к вашей паре.
- Ну раз готовилась, давай заниматься, – он оставался непоколебим.
- Роман Юрьевич, – взмолилась я вновь, – давайте вечером? Я правда спать хочу, сил нет.
- Ты думаешь, что мне, кроме как подтягиванием хвостов, с нерадивыми студентками больше нечем заняться? – Он иронично выгнул бровь, а я почувствовала, как краснею. Еще ни разу за все время терроризирования меня Шевцовым мы не переходили на личные темы и хоть и находились рядом друг с другом практически двадцать четыре часа в сутки, ни разу не вышли за рамки отношений студентка-преподаватель.
- У меня хвостов нет, – все-таки нашла в себе силы огрызнуться я. – Точно так же, как и времени на сон.
- А вот это уже не должно меня никак касаться, – остался непреклонным мой персональный тиран, а я печально уронила голову на парту, надеясь ухватить хоть пять секунд сна. – Ладно, – сжалился он, – иди спать, а вечером перед сменой зайдешь ко мне в кабинет в больнице. Будем разбирать твои вчерашние действия.
- Спасибо, спасибо, спасибо, – затараторила я, собирая свои письменные принадлежности в сумку. – До вечера, – крикнула уже на выходе, успев заметить на губах легкую ухмылку.
Вечером, прихватив два стаканчика кофе в кафе напротив больницы, я направилась на ковер, надеясь, что американо с молоком и без сахара сделает моего педагога более дружелюбным.
Рядом с кабинетом все еще толпились пациенты, хотя прием уже был закончен. Сколько раз я приходила в конце приема, каждый раз Роман Юрьевич принимал до последнего.
- А ты это куда прешь без очереди? – возмутилась бабулька с котомкой. – Мы тут все на прием.
- Тише ты, Афанасьевна. Это же Валерия Дмитриевна, личный помощник Романа Юрьевича, – пояснила бабулька, сидевшая рядом. – Простите ее уж… - запричитала она, а я только махнула рукой и улыбнулась.
- Чего у вас? – спросила я, протягивая руку для истории болезни, которую та сжимала в руках. Бабулька победоносно улыбнулась сидевшей рядом товарке и протянула мне свою карточку. Так-так… шунтирование месяц назад. – Плановый осмотр, Валентина Петровна?
Бабулька кивнула.
- Ну тогда чуть-чуть подождите, я хотя бы переоденусь и позову вас, – она улыбнулась, забирая бумаги.
А я прошла в кабинет.
- Ты еще дольше не могла копаться? – спросил мой начальник, не отрывая стетоскопа от грудной клетки пациента.
- Надеялась, что вы со всеми разберетесь до моего прихода, – сказала я, скидывая осеннюю курточку и влезая в белый халат.
- А вот за кофе большое человеческое спасибо, – сказал Роман Юрьевич. – Возьмешь тех, кто на плановый?
Я кивнула и пригласила в соседний кабинет, а если быть точнее, в небольшую комнату отдыха, Валентину Петровну.
За последующие полчаса мы смогли разобраться с оставшимися пациентами.
- Тебе на смену не надо? – спросил Шевцов, когда мы остались вдвоем, а за последним пациентом закрылась дверь.
- Неееет, – протянула я, вытягивая ноги. – Я
