уже привычными жестами распределяет набор продуктов по холодильнику и шкафам. А ведь за эти три месяца он ни разу не спросил с меня денег за продукты, надо сказать не дешевые, некоторые из них стоили практически баснословных денег для обычного человека в наши перестроечные времена в стране. Сколько же он зарабатывает, раз может просто так тратиться на малознакомую девицу? А главное где можно заработать такие деньги, когда в стране безработица и простым смертным на стандартный набор продуктов не хватает?
— Ян, кто ты?
Мне показалось, он немного побледнел. Парень как-то невесело мне улыбнулся, продолжая суетится на кухне и ничего мне не отвечая. И его молчание меня настораживало все больше и больше. Пришлось повторить свой вопрос.
Он резко повернулся ко мне, его взгляд был настолько холодным, что я невольно охнула.
— Я человек, который выводит тебя из транса, — отчеканил он. Почему так грубо? Я что задала интимный вопрос? Бред какой-то.
Что-то неуловимо знакомое было в его облике. Я не говорю про сногсшибательное сходство с Алексеем, было что-то такое…. И тут меня осенило. Ну, конечно же! Кожаная черная куртка, стрижка чуть короче, чем надо бы, настороженная походка и "златая цепь на дубе том". Ни дать, ни взять, униформа братков, заполонивших нашу страну в последнее время. Как ни странно, ужаса я не испытала, и вопрос задала почти легко и непринужденно.
— Ян, ты бандит?
В его глазах что-то промелькнуло, на лице появилась ухмылка.
— А если да, то, что прогонишь?
— Не думаю, что это поможет мне, — пробубнила я под нос, — Уже поздно, — но он услышал. Парень явно обладал музыкальным слухом.
В следующую минуту он мельком улыбнулся и произнес:
— Так как истина вечно уходит из рук, не пытайся понять не понятное, друг…Омар Хайям, — зачем-то пояснил он.
Теперь настал черед ухмыляться мне:
— То есть так ты отвечаешь на мой вопрос — я тупая девка и не понимаю, что ты убийца.
Ян от чего-то дернулся, подлетел ко мне и обнял.
— Прости, я не хотел тебя пугать. Поэтому и не говорил.
— К сожалению, я тебя не боюсь, — сказала я, вдыхая аромат его туалетной воды, — И мне все равно кто ты.
Он осторожно отодвинул меня от себя и посмотрел в глаза.
— Как это?
Я пожала плечами. В самом деле, как объяснить скорее себе, чем ему, что мне действительно все равно? Как я ни пыталась спустится на эту грешную землю и рассуждать здраво, все равно видела перед собой Лешку, живого, которого можно видеть, обнимать. А за это можно отдать многое. За это можно понять и простить многое, хоть все это и смахивает на сумасшествие. Просто кто не терял — не поймет.
Мы с минуту смотрели друг другу в глаза. Я не знаю, что произошло в следующий момент, но он начал исступленно меня целовать, а я…ответила, для меня самой это было полной неожиданностью, тело предавало меня, ну а душа, душа вспомнила другого, да и не забывала никогда.
— Лешка… — прошептала я и тут же ужаснулась.
Ян отскочил от меня как ошпаренный.
— Прости, Ян, я сама не знаю, как… — мне было до безумия стыдно и страшно, но Ян прервал меня.
— Я сам виноват, это ты меня прости, больше такого не повториться, — он резко отвернулся от меня, сжал ладони в кулаки, и я видела, что пытается успокоится.
Самое странное, что я хотела, чтобы это повторилось… Куда же меня несет? Сколько еще я смогу удерживать утопию в своей душе?
Я стояла и не знала, что сказать и что сделать, а он проследовал в коридор, с явным намереньем уйти.
— Не уходи, пожалуйста…
— Я не уверен, что нужен тебе теперь, — и усмехнулся, — Ты будешь в порядке.
— Нет! — я почему-то чувствовала, что если он сейчас уйдет, то больше я его не увижу. Это самое разумное — отпустить его, тем самым излечиться от агонии, которая преследует меня все эти дни. Перестать утешать себя и понять, наконец, что Ян тоже человек, что он не заменит мне Алексея. Но он оставался тем единственным человеком, которого я хотела бы видеть.
Ян пристально посмотрел на меня, в его глазах было сомнение и что-то такое очень похожее на боль. Я обидела его.
— Ты нужен мне, Ян, не уходи, пожалуйста, не оставляй меня, — молила я, не замечая, как по моим щекам текут слезы. Мне было жаль его, ведь я понимаю, что играю с жизнью другого живого человека, но ничего с собой поделать не могла. Ян не выдержал моих слез.
Он взял мое лицо в руки и нежно, губами, собрал все крупицы соленой воды.
— Я не брошу тебя, пока ты хочешь, чтобы я был рядом.
И я понимала, что он нянчится со мной не просто так, что его отношение ко мне переросло в нечто большее, чем просто помощь. И самое разумное сейчас — отпустить его. Не давать ложных надежд. Но я давала. И давала эту надежду прежде всего себе. Сегодня, впервые за три месяца, я перестала видеть в нем только Алексея. И это и пугало, и обнадеживало в то же время.
Был уже глубокий вечер, Ян рассказывал мне о своих родителях, о своем детстве, о Вике, тему, касающуюся его настоящего, мы теперь не затрагивали. Я опять уснула, не заметив, как, но на этот раз он обнимал меня.
***
Я проснулась от собственного крика, в слезах. Ян был рядом, он прижимал меня к себе, гладил по голове, как маленькую девочку.
— Все, все, успокойся это просто сон, успокойся девочка моя, любимая…
На этом слове я окончательно проснулась.
— Ян, — произнесла я сонным голосом, — Мне послышалось?
Я почувствовала, как он напрягся, но не отпустил меня.
Минута тишины, вздох и слова:
— Я люблю тебя, — и снова тишина, даже дыхания его не слышно.
— Ян…
— Молчи, я знаю, слишком рано, мне ничего не надо, просто хочу быть рядом.
Как, как я подпустила его так близко, что теперь мне все сложнее и сложнее не воспринимать его самого?
На утро я гадала, не приснилось ли мне все это? Его рядом не было, а на прикроватной тумбочке лежала записка. Я минут пять смотрела на нее, не решаясь взять.
Потом все-таки взяла ее и начала читать:
"Теперь ты знаешь, как я к тебе отношусь, надеюсь, это не оттолкнет тебя, я ничего не требую, я не исчез, у меня дела. Я вернусь".
Я вернусь…Я, уже слышала эти слова однажды, их
