поэтому мы вернулись за столик. Обсудили этих дураков, выпили ещё и после начали общаться на разные темы, забыв об этом случае.
Домой я уже направлялась хорошо подвыпившей и глубокой ночью, когда, думаю, даже мои пьяньчушки спали.
Когда осталось повернуть за очередной поворот, и я была почти дома, меня схватили эти трое, которые приставали к нам в клубе. Прижали к стене, вырвали сумочку и откинули её куда-то в сторону. Всё это так быстро и неожиданно произошло, что даже пискнуть не успела, а когда открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, к моему горлу приставили нож.
— Попробуй хоть что-то вякнуть, дрянь, и я сделаю галстук из твоего горла, — промурлыкал тот, кто лапал меня на танцполе.
Мне было до безумия страшно, и в голове стоял сплошной туман, я забыла, что в таких случаях нужно делать или не делать.
Он начал облизывать и кусать мою щёку, пока другие сняли куртку, разорвали блузку и мяли грудь.
— Пожалуйста, если хотите убить, то убейте быстро, но не надо мучать, пожалуйста, — прошептала я, начиная плакать.
С меня срезали лифчик и начали расстёгивать джинсы.
— Я сказал тебе молчать, — прошипел тот.
После чего меня удалили по щеке так, что зазвенело в правом ухе.
Неужели меня тут изнасилуют и тут же убьют?
— О, какое порно! У меня даже встал, — произнес мужской голос с той же стороны, что ранее шла и я.
Насильники вздрогнули и посмотрели на парня удивленно и сначала немного испуганно. Мужчина, не боясь, подошёл ещё ближе, так, что между нами оставалось где-то примерно шагов пятнадцать. Тогда я его и узнала, им оказался мой преследователь.
Я только испуганно сглотнула. Не знала, за кого больше переживать: за парня, который решил за меня вступиться, или за себя, понимая, что я и его добыча. Только от этих насильников я знала, чего ожидать, а вот от того, кто за мной долгое время ходил по пятам, не знаю.
— Парень, шел бы ты… — начал один из азербайджанцев возникать, когда понял, что защитник всего лишь один.
— Эй, Петр, Дмитрий, научите парней вежливости, — произнёс мой преследователь.
Зажал мою сумочку в подмышке и достал пачку сигарет из внутреннего правого кармана чёрного пальто. Вынул сигарету и прикурил.
Пока он всё это проделывал, из темноты вышли двое мужчин, неприметные, обычные. Почти одинакового роста, тёмно-русые, в тёмно-синих пуховиках, а внизу виднелись тёплые спортивные штаны. В общем, если встретишь их в толпе, просто пройдёшь мимо.
И по тому, как переглянулись азербайджанцы, я поняла, что они поняли, кто это. С моей шеи исчез нож, как и руки. Сначала даже не поверила, стояла, замерев.
— Простите, мужики, мы не знали, что она ваша, — произнёс один из неудавшихся насильников.
Моё оцепенение спало, я взяла куртку, быстро надела её и застегнула до самого конца. Поправила джинсы, застегнув их. Содрогнувшись, обняла себя за плечи и продолжала стоять на месте. Если побегу, всё равно догонят, а так мне нужно знать от кого ждать опасности. И сумочку нужно забрать, там мои деньги и перцовый баллончик.
Мой спаситель больше не обращал внимания на парней, а перевёл взгляд на меня, протянув ко мне руку.
— Подойди ко мне, — попросил тот, ожидая, пока его послушаюсь. Сопротивляться не стала, на трясущихся ногах подошла к мужчине и вложила свою ладонь в его. Тот подтянул меня ближе к себе, нежно обнимая за талию, поцеловал в висок и спросил: — Мне сделать из их горла галстук?
Я в шоке замерла, а азербайджанцы походу даже протрезвели.
— Макс, мы же не знали, что она твоя, честно, — прошептал один из них. — Мы просто немного перебрали. Вот и всё.
Значит, его зовут Максим. Мне нравится это имя.
— Я не с вами говорю, — произнёс тот безразлично. — И даже если бы девушка не была моей, то это не значит, что можно обращаться с ней так, как принято у вас. Так что ты ответишь, Алиса?
Мне стало дурно от представленной картины. Нет, я не хотела им причинять вред, но и отпустить безнаказанными тоже не позволила совесть. Вдруг они, почуяв свою безнаказанность, поступят так с ещё какой-то девушкой, которой никто не сможет прийти на помощь. Мне стало тошно. Что же делать?
— Я не знаю, делайте, что хотите, — пожала плечами, вдыхая приятную мужскую туалетную воду. Почему мне с ним так спокойно?! — Отпустите меня, пожалуйста, мне домой нужно, — прошептала я.
— Иди, — кивнул спаситель, ещё раз поцеловал в висок, разжимая объятия и вкладывая в руку мою сумочку.
Вздохнув с облегчением, я старалась не бежать домой со всех ног, а идти медленно, выпрямив гордо спину. Не слушала, что в свое оправдание говорили азербайджанцы и как просили их простить. Хотя по щекам уже бежали ручейки из слёз, но показывать чужим, что я очень сильно испугалась, не стала.
Что стало с этими тремя парнями, я не стала расспрашивать, наверное, просто избили и отпустили.
* * *
— И, конечно же, вы не пошли в полицию, — кивнул я, продолжая записывать показания.
— Издеваетесь? — поинтересовалась Алиса, удивлённо на меня посмотрев. — Я сюда столько раз ходила, что меня все по имени зовут. Что изменится в этот раз? Ничего, верно? Тем более, преступления как такового не было.
Ну да, только тебя пару раз убить пытались, а так ничего совсем. Что за дура?
— Описать их сможете? — задал следующий вопрос.
Не замечая, что при нашем допросе в кабинете стало как-то очень много народу.
— Кого? Азербайджанцев или тех, кто спас? — и, не дожидаясь моего ответа, продолжила. — Нет, ни тех, ни других, кроме, конечно же, Макса. Азербайджанцев, потому что они все на одно лицо. После них я их национальность недолюбливаю. А что насчёт тех двух охранников или телохранителей, то тоже нет, я их видела только тогда и то минут пятнадцать. Говорю же, обычные, вот совсем обычные.
— Тату, шрамы, кольца, пирсинги? — перечислил приметы, по которым можно было хоть что-то накопать.
А то, может, подельники, и можно через них на Макса выйти. И нужно узнать, что за Айзеры, может, по ним на Макса выйдем.
— Нет, — покачала головой. — Ни у тех, ни у этих.
— Ладно, рассказывайте, чтобы было дальше.
— Хорошо.
Глава 5
Придя на работу в свою смену, я волновалась, потому что хотела поблагодарить Максима за своё спасение позавчера.
И сразу же заметила, когда он пришел. Одновременно обрадовалась этому и разволновалась, боялась показаться какой-то не такой. Может, он вообще подумает, что я
