Книга Кто же всё же Я такой? - Леонид Шевцов

Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 8

Снасти у дяди Коли были уже подготовлены, черви накопаны и мы ближе к вечеру, ближе к шестнадцати часам, договорились тронуть на ночь. Намеревались прийти на мостик по времени так, чтобы успеть развернуть снасти и закинуть их часам к пяти, и застать вечернюю зорьку. Бывало, что как загаснет зорька, то частенько на заходе солнца могли клюнуть знатные коропчуки.

Часть снастей у нас была на сома, и дядя Коля полдня перекапывал огород, чтобы надыбать пару медведок — очень специфичных крупных насекомых, живущий в земле. Этаких жукоподобных «Франкенштейнов», у которых задняя часть туловища как у крупной броненосной гусеницы, а передняя, как у рака. Только вместо клешней у медведок, как у кротов, присутствуют лапы-лопаты, но и они тоже в хитиновом панцире. Очень мерзкое на вид создание. Да ещё и название совсем не в тему, а лишь обманывает, так как то, что эта животи́на может тебя больно укусить или ужалить, верилось моментально. А вот в то, что она мёд ведает — это нужно было иметь совсем больную фантазию.

Но как же их сомы обожают! Просто млеют! Они их захватывают в свою огромную пасть и сосут как сомо́вый деликатес. Гарантированная поклёвка тебе обеспечена, если в качестве наживки на крючке насажено это жучи́ло. Но мелкие сомы, как и люди, видимо, боятся такого «подарка», и на медведку практически всегда клюют только крупные рыбины.

Дядя Коля, чтобы этих медведок найти, полдня пахал как трактор по своему огороду. И теперь мы были в полушаге от большой рыбацкой победы, имея у себя в наличии двух этих созданий, рассованных каждую в свой пустой коробок из под спичек. Они были такими крупными, что даже в отдельные коробки́ помещались с трудом.

Их размеры были столь впечатляющими, а цена на них у рыбаков столь значительной, что, я думаю, на базаре дядя Коля мог бы сразу без всяких проблем продать пару таких грандиозных медведок рубля за четыре — пять. И без всякой рыбалки имел бы денег, чтобы поправить и своё сильно пришибленное здоровье, и заново набульбениться.

Но нет! Любовь выше этого ничтожного раболепия. Дядя Коля настолько твёрдо вознамерился быть достойным представителем рыбацкого племени, что был трезв, как стёклышко, и даже бутылку самарика* не взял с собой из дома на ночную рыбалку!

*самарик — просторечие, уменьшительно-ласкательное от слова «самогон».

К четырём дня мы были готовы и тронули в путь. Добрались, занесли наши вещи на мостик, развернули снасти и насадили наживку на ко́ропа и на сома. К пяти часам вечера снасти уже были заброшены и стояли в ожидании клёва. Мы были настроены самым серьёзным образом.

Стремительно, по-южному, темнело. День до заката был жаркий, на воде стоял полный штиль.

И от полного безветрия с берега до нас по вечеру устремились здоровенные «калиброванные» комары. Обычно они не залетают так далеко от берега, так как их мерзопакостная конструкция не была приспособлена бороться с ветром, особенно на воде. Они просто не в состоянии при ветре, который, как правило, стелется над водой с берега, отмахать своими зудящими крылышками обратно. И они становятся добычей ласточек, которые в огромном количестве гнездятся по отвесному глинистому каньону широкой нашей реки. Таким вот способом природа в нашей местности предусмотрела защиту рыбачков от этого гнуса. И механизм надёжно работает. В принципе, даже проблемы такой не существовало.

Но только не в этот раз! Жара, видимо, как-то подействовала на ласточек, что они решили отсидеться в своих гнёздах-норках по обрывистым берегам, которые от обилия этих норок напоминали огромные соты. Так как ветра не было совсем, то огромные камышовые комары с берега атаковали нас просто кучами. Я весь извертелся, отмахиваясь от них. Хлопал себя со всей силы по месту, где и как только почувствую их прикосновение. Но в тот вечер это было уже не «прикосновения», а сплошной топот по мне комариного стада. Это отродье своими тонюсенькими хоботочками умудрялись прокусывать даже толстенный бушлат, который я надел на себя в надежде хоть как-то укрыться от голодных кровопийц. Укусы чесались, да какой там "чесались" — зудили как изощрённая пытка.

Любой мало-мальски открытый участок тела был бы немедленно атакован эскадрильей комаров, которые были крупнее даже мух в свинарнике. Мне ничего другого не оставалось, как отвернуть воротник своего свитерка до самого подбородка, полностью натянуть на голову и лицо спортивную шапочку, укутаться в тот самый армейский бушлат, который, порой, на войне даже от осколков спасал, и постараться переждать эту массированную атаку ненавистных извергов. А руки я спрятал глубоко в карманы штанов. И в таком положении, весь укутанный, лежал на спине и ждал поклёвку.

Все это мои действия были бы в других обстоятельствах очень эффективны, но только ни в тот вечер и ни от этих диких зверюг. Сейчас польза от моих уловок оказалась минимальной.

Дядя Коля сопел рядом. Этот момент прошёл мимо моего внимания, но, похоже, атака комариного отродья каким-то образом обошла его стороной, потому что он лежал совершенно спокойно, не дёргаясь и только сопя своей носопырой. Даже странно, что они его не трогали. Или он сам на них не реагировал, или его кровь была для них смертельной… А то бы крови его насосалисьи стали бы в воду нырять — резвиться… Но те комары были абсолютно точно не дурни.

Вот лежу я так, замираю от каждого мерзкого звука насекомого, которые пронзительно и истерично визжали на подлёте как пикирующие бомбардировщики, и жду, когда эти животные сядут на меня и начнут вбуравливаться в мои доспехи.

Как вдруг сзади от моего левого плеча на расстоянии не более метра, я хоть и не вижу, но ощущаю и слышу знакомый, достаточно громкий голос, и очень характерную интонацию тёти Любы (именно о ней я вам рассказывал вначале). Было полное ощущение, что она стоит у меня за спиной. Но ведь там была вода! А она уже пару лет назад, как скончалась!

— Здрасте-е, — протянула она знакомым голосом и очень не гармонирующим с ней слегка вульгарным высоковатым тоном.

Она была хорошо образована и воспитана, и имела вполне культурный стиль общения. За исключением вот такой вот специфической манеры здороваться, в которую она, возможно, пыталась вложить демонстрацию своего несгибаемого под бременем неурядиц характера. Это была какая-то по блатному несколько развязная и вызывающая интонация, но лишь только в одной

Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 8