мы оказались в море. Мы не выходили на дорогу и нас никто не встречал.
— Но ты ведь знаешь, что такое Берег? — требовательно спросила девушка.
Ит кивнул.
— Откуда ты это можешь знать, если никогда тут не был? И, уж прости, тут никто и никогда не появляется в море. Так не бывает. Ты зачем-то морочишь мне голову, вот только я не понимаю, для чего тебе это нужно.
— Я не морочу голову. Это правда. Мы действительно оказались здесь… ну, вот так.
— Врёшь, — категорически отрезала она. — Ты врёшь. Как тебя зовут, кстати?
— Ит.
— Так вот, ты врёшь, Ит. Какое животное у тебя было, и что с ним стало?
— У меня не было животного. И у Скрипача тоже не было…
— Не было, — подтвердил проснувшийся Скрипач со второй кровати. — Мы не врём, правда. С нами что-то произошло, и мы упали в воду. Сильно ударились, ну, по нам заметно, наверное. Пытались плыть, но не знали, куда. На третьи сутки увидели твой самолет.
— Твою машину, — поправила Оливия. — В небе её зовут Сирин. Меня тоже.
— Алконост и Гамаюн у вас тоже есть? — поинтересовался Ит.
— Гамаюн? — нахмурилась Оливия. — Нет. Алконост есть. Это машина Софии. А откуда ты знаешь? Откуда ты это можешь знать, если никогда тут не был?!
Скрипач тоже сел, подтянул простыню.
— Птицы-девы, — объяснил он. — Мы… ну, в общем, мы немного в курсе о том, откуда они взялись, и как они связаны. Слушай, если это Берег, то у тебя должно быть животное, выходит дело.
— У меня не животное, — усмехнулась Оливия. — У всех нас — не животные. Мы пилоты. У нас — машины.
* * *
Часом позже обескураженные Ит и Скрипач сидели за столом всё в той же комнате, и с затаенным ужасом смотрели друг на друга. Микстура, которую прислали трансфигураторы, подействовала довольно быстро, и они выпросили через Оливию еще и одежду. С грехом пополам нацепив рубашки и штаны, они были посажены Оливией за стол, оделены соком и нехитрой снедью — бутерброды с мясом и сыром — и сейчас дожидались всю ту же Оливию, которая, сто раз повторив, что «так не может быть», ушла куда-то, судя по всему — советоваться на их счет.
Что так не может быть — в этом была уверена, кажется, не только Оливия.
— Быть того не может, — повторял Скрипач. — Берег? Мы? Мы на Берегу? Но как?! И потом, Эри рассказывала, что потеряла память, как только сюда попала. А мы всё помним!
— Мы не просто всё помним, мы всё помним даже лучше, чем раньше, — подтвердил Ит. — Она вышла на дорогу. Мы рухнули в море. Она была одетая. Мы — в чем мать родила. Она…
— Ит, остановись, — взмолился рыжий. — Ты еще вспомни, что её тут же оделили домом со всеми удобствами и отвели купаться, а утром появился кот, одновременно гуард и фамильяр. Что-то не складывается.
— Да нет, это действительно Берег, судя по всему, — Ит отхлебнул сока. — Но как мы сюда попали? Память да, память мы действительно начали терять полностью, но мы же не умирали! По модулю никто не стрелял, атаки не было, уж что-что, а это я помню. Испуг да, шок да, неожиданность — тоже да, еще какая, но мы были целыми и невредимыми. И если мы… мы — здесь, то что случилось с нами — там? Я ничего не понимаю…
— Давай будем последовательны, — попросил Скрипач. — Мы долбанулись об воду, было?
— Рыжий, не начинай всё сначала, — попросил Ит. — Мы сто раз уже это проговорили. Я вот думаю, может быть, всё-таки была атака? Мы просто не помним?
— Атака — чем? — ехидно спросил Скрипач. — Если бы хоть одно из того, что там висело, ударило по нам, мы бы оказались не на Берегу. Потому что, если ты помнишь, чтобы тут оказаться, нужно оставить там, — он поднял палец вверх — сохранное физическое тело.
— А вот теперь — стоп, — приказал Ит. — Гипотетически. Дай-ка я подумаю. Допустим, модуль взяли, как и планировали. Что с кораблем, не знаю, но, судя по тому, что мы тут одни, корабль все-таки ушел. Модуль взяли, и с нами что-то сделали. И мы очутились здесь, потому что там на наши тела некто оказал достаточно существенное физическое воздействие. Хотя нет. Не сходится.
— Почему? — удивился Скрипач. — Очень даже сходится.
— Не сходится, — повторил Ит. — Память. У нас сохранна память, мы с этого с тобой начали. У Берега, если я правильно понял Эри, есть правила, одинаковые для всех.
— А для Контроля?
— Контроль — не все… — Ит задумался. — Хм. А ведь тоже верно. Но мы-то с тобой не Контроль, значит, эти правила не могут распространяться на нас. Итак, правила. Вновь прибывший выходит на дорогу, это раз. Его встречают, это два. Провожают, это три. У него появляется дом, это четыре. Потом возникает животное, это пять. Он узнает про Черных, это шесть.
— И все эти правила мы уже успели нарушить, — констатировал Скрипач. — Мы вышли в море, нас не встретили, не проводили, мы в доме у доброй девицы с самолетом, которая почти что копия Бертика, животных нет, про Черных пока не было сказано ни слова. Что делать-то будем?
— Ждать, наверное, — пожал плечами Ит. — Ах, да, совсем забыл. Трансфигураторы нас не видят и не слышат. А это тоже странно, между прочим. Потому что Эри они, если я правильно понял, видели и слышали с самого начала.
— Точно, — кивнул Скрипач. — В общем, мы попали. Ждём, что остается. Ит, дай мне вон тот бутерброд, пожалуйста.
— Это мой бутерброд.
— Ну хоть половинку дай.
— Их было восемь. Мы разделили по четыре. Ты свои уже съел, — напомнил Ит.
— Я не наелся! Мы столько времени в воде проторчали, я есть хочу…
— Вот нашелся на мою голову. Если бы не мамины слова о заботе, фиг с два ты бы у меня сейчас эту половину бутерброда получил!
* * *
Врать не имело смысла. То есть Скрипач позже признался, что
