Когда Джеймс положил последнюю пачку банкнот от своего прежнего выигрыша, лорд Данстен поднял ставку еще на тысячу гиней, и Луиза не поверила своим глазам, когда Джеймс, находясь в состоянии крайнего возбуждения, принял новую ставку и написал долговую расписку.
Видя, как друг вот-вот проиграет все свое состояние до последнего пенни, Тимоти направился к карточному столу.
— Не дури, Джеймс, — сказал он, — если ты сейчас проиграешь, ты не сможешь оплатить такой огромный карточный долг. Сохрани хотя бы то немногое, что у тебя осталось от сегодняшнего выигрыша!
Джеймс бросил на Тимоти свирепый взгляд и добавил свою расписку к куче денег, которые Данстен положил на середину карточного стола.
— Ты ошибаешься, Тимоти. Вот увидишь, я с лихвой верну себе все, что проиграл.
— Так вы будете продолжать? — спросил Данстен недовольным тоном.
— Да, буду, — не колеблясь, ответил Джеймс.
Луиза старалась не смотреть на непроницаемое лицо лорда Данстена, убеждая себя, что он мерзкий человек и достоин полного презрения. Но в то же время в ее душе нарастал гнев против брата: как он посмел сесть за карточный стол, если уже спустил все ценное, что у них оставалось от родителей? Отец пришел бы в ужас от одной мысли, что его сын играет в азартные игры… Хотя, если бы отец занимался своим имением, а не проводил все дни на псовой охоте, сейчас его дети не оказались бы в таком отчаянном положении.
Луиза отошла от карточного стола только тогда, когда закончилась последняя партия. Джеймс потерял весь сегодняшний выигрыш. Все было бы ничего, но он задолжал лорду Данстену еще четыре тысячи гиней! Конечно, для богача Данстена эти четыре тысячи были более чем скромной суммой, но для Джеймса и Луизы эта потеря была настолько значительной, что могла перевернуть весь привычный уклад их жизни.
— Благодарю вас за блестящую игру, — сказал победитель несчастному Джеймсу, когда тот отдавал ему долговую расписку на четыре тысячи гиней.
Впервые за все время, что он провел за карточным столом, лорд Данстен улыбнулся, довольный своей победой, принесшей ему девятнадцать тысяч гиней, чего нельзя было сказать о его партнере, которому впору было пойти и застрелиться.
— Проклятая судьба, — спокойно сказал лорд Данстен своим звучным, бархатным баритоном. — Но это уж как кому повезет. Неплохо бы сейчас перекусить, а? Что вы на это скажете, Фрейзер?
— Да, я не против, но… я сейчас, с вашего позволения, — сказал Джеймс и направился к Луизе и Тимоти, чтобы отчитать сестру за ее безрассудное появление в подобном заведении и немедленно отправить домой.
Лорд Данстен пошел за ним.
— Если вы хотите отыграться и вернуть свои деньги, то я предоставлю вам такую возможность. Не могли бы вы посетить Данстен-хаус в среду вечером? Вы и мистер Хекет были бы желанными гостями! Вы можете прийти с вашей дамой, — предложил он, окидывая Луизу равнодушным взглядом, от которого она пришла в ярость: ее оскорбило и обидело, что он говорил о ней в третьем лице, вместо того чтобы пригласить ее лично, как принято обращаться с приличными леди. Луиза все больше убеждалась, что лорд Данстен и впрямь отвратительное чудовище.
— Да, разумеется. Благодарю вас, — ответил Джеймс, не придав значения убийственному взгляду сестры, которым она буквально пронзила брата.
— О, Джеймс, мы не можем принять это приглашение, — возразила Луиза, не обращая внимания на его гневные взгляды. Обворожительно улыбаясь всем троим, она подошла к брату и проговорила, пустив в ход все свое женское кокетство и хитрость: — Джеймс, ты обещал мне, что вечером в среду мы поедем куда-нибудь поразвлечься!
— Ничего я тебе не обещал, — буркнул Джеймс, недовольно глядя на сестру.
— Нет, обещал! — В другое время она бы не посмела спорить или перечить брату, но обида, вызванная пренебрежительным отношением этого наглого Данстена, придала ей смелости и уверенности в себе. — Мало того, что ты весь вечер просидел за карточным столом, так ты еще отказываешься от своего обещания! Раз так, то мне лучше уйти!
Джеймс пришел в неописуемую ярость, когда понял, что сестра прикинулась его подружкой, и не знал, как ему поступить. Воспользовавшись образовавшейся паузой, лорд Данстен уставился на Луизу, размышляя: правда ли, что Джеймс пригласил ее на вечер в среду, или она ведет двойную игру?
— Разве нельзя поехать поразвлечься в другое время, мисс… — сухо поинтересовался лорд Данстен.
— Дивайн, — выпалила она первое, что ей пришло в голову, и одарила Данстена божественной улыбкой, чтобы оправдать выбранное наспех имя.
— Мисс Дивайн, — сказал он, слегка удивившись необычному имени девушки, — я редко кого приглашаю в Данстен-хаус, но если уж приглашаю, то отказов не принимаю. — И, глядя на Джеймса, добавил: — Приглашение остается в силе. Приезжайте, если надумаете.
Он так пристально посмотрел на Луизу, что ей показалось, будто взгляд его синих глаз проник в самую душу, посеяв в ней какое-то смутное беспокойство. Едва заметно поклонившись, он направился к двери и внезапно вспомнил, что дама, стоявшая между Тимоти Хекетом и Чарлзом Мередитом, и есть та самая девушка, которую он видел пару месяцев назад в Воксхолле, а затем в соборе Святого Павла и которая тогда произвела на него сильное впечатление. Вне всяких сомнений, она любовница Фрейзера и знакомая этого ненавистного Чарлза Мередита, заклятого врага и соседа по поместью. Как могла женщина, так истово молившаяся в соборе, вести такую безнравственную, пустую жизнь? — спрашивал он себя, вспомнив ее одухотворенное лицо, обращенное к Богу.
Элистер улыбнулся при мысли, что независимо от того, любовница она Фрейзера или нет, он найдет способ познакомиться с ней поближе. От него не ускользнуло, что его заклятый враг Чарлз Мередит тоже неравнодушен к мисс Дивайн, и у него тут же созрел план, как отомстить своему ненавистному соседу: взять и увести капризную красавицу прямо из-под носа сэра Чарлза!
Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что ему не стоит размениваться на подобные мелочи. У Элистера было много недостатков, но мстительность и злопамятность были не в его характере, и он решил оставить сэра Чарлза в покое.
Глава вторая
Как только лорд Данстен ушел, Джеймс дал волю своему возмущению и накинулся на сестру:
— Что ты себе позволяешь?! Как ты посмела унизить меня в присутствии такого влиятельного человека? И вообще, что ты тут делаешь?
— Сказать тебе? — зло спросила Луиза, бросив на него негодующий взгляд, но, заметив, что гости стали коситься на них и прислушиваться к разговору, решила, что не стоит выяснять отношения на виду у совершенно незнакомых людей. — Сейчас же отвези меня домой! Я ни на минуту не останусь в этом доме!
Джеймс и сам хотел уехать, так что Луизе не пришлось его долго упрашивать.
В карете они молчали и старались не смотреть друг на друга. Джеймс хотя и злился на сестру за ее строптивость, но испытывал угрызения совести из-за своей непростительной глупости и горько раскаивался, что не последовал совету Тимоти и не прекратил играть после выигрыша. Теперь, когда он понял всю серьезность своего положения, от его былой самоуверенности не осталось и следа.
