Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
— Я практиковалась в своей магии, мой господин, только и всего.
Лахлан заметил, как побелели косточки ее изящных пальцев, которыми она крепко держалась за спинку трона Роуэна, как у нее слегка дрожит пухлая нижняя губа от старания сохранить притворное спокойствие.
— Лгунья! Ты такая же лживая, злобная тварь, как твоя мать!
Морфесса пришел в бешенство, его тело сотрясалось от ярости.
Страдальческое выражение затуманило глаза Эванджелины, она выглядела хрупкой, беззащитной, так не похожей на ту женщину, которую знал Лахлан, и у него внутри все сжалось. Он слишком хорошо знал, каково это иметь отца, который тебя ненавидит. Александр Маклауд, человек, с которым Лахлан вырос, считая его своим отцом, ненавидел его, презирал за то, что в нем течет кровь фэй, презирал настолько, что пытался убить. Если бы не брат Эйдан, в ту дождливую ночь Лахлан умер бы на скалах, но вместо этого сам Александр нашел свою смерть. Лахлан прогнал воспоминания.
Морфесса зарычал, его руки сжались в кулаки, и Лахлан, желая защитить Эванджелину, вскочил с кресла, так что волшебник, в то же мгновение бросившийся на нее, наткнулся на Лахлана и лишился возможности приготовиться к удару. Однако из-за стремительного движения Морфессы Лахлан потерял равновесие. Пока Лахлан старался снова твердо стать на ноги, Морфесса метнулся мимо него к Эванджелине, крепко схватил ее за мантию и оттащил от трона Роуэна так быстро, что дядя Лахлана не успел его остановить.
Став между двумя мощными волшебниками — Лахлан на мгновение почувствовал благодарность за то, что в зале наложен запрет на магию, — он отдернул руку Морфессы от шеи Эванджелины и оттолкнул его.
— Прекрати, Морфесса! — прогремел Роуэн, обходя трон, но тот ничего не слышал.
Морфесса боднул Лахлана опущенной головой, и от удара, пришедшегося в живот, Лахлан отлетел. Он услышал испуганный вздох Эванджелины и звук ее падения на пол, но прежде чем он успел повернуться, чтобы помочь ей, волшебник снова двинулся на него, и Лахлан нанес ему удар кулаком в живот. Краем глаза Лахлан видел, что Гейбриел и Бродерик спокойно попивают свой эль. Они понимали, что ему не требуется их помощь и он ее не хочет. Удовольствие обуздать безумца принадлежало только ему.
Морфесса с криком ярости снова бросился на Лахлана. Скривив губы в презрительной улыбке, Лахлан занес руку и с размаху ударил волшебника кулаком в челюсть. У Морфессы закатились глаза, и он упал бы на пол, если бы не Гейбриел, который вскочил с кресла и подхватил его.
Потирая покрасневшие костяшки пальцев, Лахлан обернулся к Эванджелине, которой Роуэн помогал подняться с пола.
— Ты в порядке?
— Да, — кивнула она и, расправив свою шелковую мантию, взглянула на него. — Спасибо тебе.
Оттуда, куда на мраморный пол Гейбриел положил Морфессу, раздался стон, и Лахлан, взглянув, увидел, что волшебник старается сесть.
— Я тебя видел. — Потирая челюсть, Морфесса пронзил дочь злобным взглядом. — Я знаю, что ты делала. Я слышал, какое заклинание ты произносила.
Услышав подавленный вздох Эванджелины, Лахлан снова обернулся к ней и, положив руки ей на плечи, сказал:
— Садись.
Не обращая внимания на возражение, которое Эванджелина пробормотала, он бережно усадил ее в кресло, а Иский, жестом попросив одного из присутствовавших слуг принести ей чашку медового напитка, похлопал ее по руке.
— Сядь в кресло, Морфесса, — приказал Роуэн, подбородком сделав знак стражам, которые подхватили волшебника и усадили его в кресло у дальнего конца стола. — Итак, ты расскажешь мне, что нашло на тебя и почему ты набросился на свою… Эванджелину.
— Она проникла сквозь преграду между королевствами! — сердито прорычал Морфесса.
Возмущенные взгляды стражников и слуг приветствовали обвинение волшебника. Лахлан почувствовал, как у него под руками застыли плечи Эванджелины.
Увидев боковым зрением, что Иский, перебирая бороду между большим и указательным пальцами, внимательно смотрит на него и Эванджелину, Лахлан пробурчал проклятие и опустил руки по бокам.
— Полно, сейчас не существует волшебника с такой магической энергией. И ты полагаешь, я поверю, что Эванджелина способна это сделать? — заговорил Роуэн.
С того места, где стоял Лахлан, ему было видно, что у нее на высоких скулах выступили розовые пятна, и ослепительно белые зубы беспокойно покусывали пухлую нижнюю губу.
Проклятие. Она это сделала.
Он перехватил взгляд своего наставника, и Иский почти незаметно поднял плечо. Значит, он тоже заметил реакцию Эванджелины. Лахлан решил предоставить своему наставнику решать, разоблачать ее или нет. Его не оставляла мысль, что когда-нибудь он сможет использовать это знание себе на пользу, но он надеялся, что его молчание все же не обернется для него еще одним уколом в зад.
— Эванджелина, обвинение, выдвинутое против тебя твоим от… Морфессой, очень серьезно. Что ты можешь сказать в свое оправдание?
— Мой господин, — прокашлявшись, отвечала Эванджелина, — единственная магия, которой я пользовалась, — это та, что защищает Королевство Фэй. Я никогда бы не вызвала магию, которая может подвергнуть всех риску.
Она молодец, решил Лахлан, поразмыслив над ее ответом, ни признания, ни отрицания, и заинтересовался, как далеко собирается зайти с вопросами его дядя.
— Если у тебя нет доказательства, Морфесса, то с этим делом покончено. Ты обязан принести Эванджелине извинение.
Удивившись, что дядя больше ни о чем не спрашивает, Лахлан повернулся, чтобы взглянуть на него. Было ли в отношениях между Роуэном и Эванджелиной что-то еще, кроме того, что он знал? Лахлан нахмурился, ощутив напряжение. Но его реакция, безусловно, никак не была связана с мыслью, что дядя, возможно, спит с ней. Он помрачнел, когда, словно в ответ, его напряжение еще усилилось — и обрадовался, когда Морфесса отвлек его.
Волшебник вскочил из-за стола, опрокинув на пол кресло.
— Роуэн, почему ты не видишь, кто она есть на самом деле? — взмолился он, а затем, безнадежно покачав головой, запустил руку в черные, до плеч волосы. — Нет, не трудись отвечать. Я знаю почему. Она околдовала тебя так же, как ее мать околдовала меня.
— Я защищаю ее, потому что ты, Морфесса, никогда этого не делал. Ты позволил своей ненависти к ее матери ослепить тебя и…
— Нет, ты ошибаешься! И настанет день, когда ты поймешь, что я был прав, только будет уже слишком поздно. Она погубит нас, как когда-то погубила ее мать.
Бросив на дочь последний уничтожающий взгляд, Морфесса вышел из зала.
Гейбриел и Бродерик смотрели в свои кубки, и по их лицам ничего нельзя было определить, чего нельзя сказать о стражниках и слугах. По скрытным мрачным взглядам, которые они бросали в сторону Эванджелины, было совершенно понятно, что они верят обвинению Морфессы. Так как она была дочерью Андоры, большинство фэй ненавидели ее и продолжали винить Эванджелину за действия ее матери.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
