сдержано громко ахнула.
Как невоспитанно.
Хорошо, что Евгений Эдуардович не обратил на это никакого внимания.
Пока мы шли по коридору внутри все трепетало от волнения.
Возможно виной этому были тяжелые взгляды, обжигающие спину или перешептывания мимо проходящих сотрудников.
Или от его присутствия? Еще этот сон…
— Мы разве не в столовой будем обедать? — вежливо поинтересовалась, когда мы спустились на первый этаж.
— Мне было бы стыдно вести такую женщину в обычную столовую. Мы поедем в ресторан. Какую кухню Вы предпочитаете?
Я? Предпочитаю?
— У меня нет предпочтений, — ответила, поежившись от внимательного взгляда Евгения.
Ему действительно интересно?
Конечно нет, глупая. Это вежливость, всего лишь вежливость.
Зачем я только согласилась?
Иду с ним рядом, словно босиком по разбитому стеклу. Стараюсь не сутулиться, не запнуться и мило улыбаться.
Главное не опозориться.
— Тогда я отвезу Вас в свое любимое место, — принимает решение, открывая для меня дверь автомобиля.
С ума сойти, как сердце стучит, пока я сажусь в машину. Как дрожат пальцы, когда я поправляю юбку.
Наверное, стоит что-то сказать, но я не могу.
Сижу прямо, боясь лишний раз пошевелиться. Даже в окно не смотрю, только прямо, но ничего не вижу. Ощущаю себя самозванкой, золушкой, с которой вот-вот спадет маска.
И машина остановится, чтобы выбросить обманщицу на обочину.
— Я Вас не обижу, Нина Константиновна.
Слова мужчины с особой осторожностью проникают в пузырь, которым я себя окружила, и лопают его изнутри.
— Я Вас не боюсь, — смотрю на босса и сгораю от смущения.
Вруша.
Улыбается, словно прочел мои мысли.
— Возможно, я бы поверил, но Вы дрожите. Вам холодно? — изгибает бровь.
Краснею сильнее и, выгибая пальцы, кратко произношу:
— Нет. Немного взволнована и только.
— Не волнуйтесь, я обычный человек, как и вы.
— Сомневаюсь, что Вы — обычный, — нахожу в себе смелость посмотреть прямо в глаза.
Обычный не делит женщину с другим.
— И что же во мне необычного?
Он заинтересован, и это завораживает. Давно я не общалась вот так, когда с тобой разговаривают, когда хотят услышать ответ.
— Вы красивый.
Я же не сказал это вслух?
Судя по улыбке генерального, сказала.
И что он теперь обо мне подумает?
Прежде чем меня окончательно накрыла волна паники, Евгений Эдуардович рассмеялся.
Его лицо преобразилось. Стало ещё более привлекательным.
— Вы со мной флиртуете?
Какой же очаровательный.
— Что? Нет, конечно, — поспешно ответила и отвернулась к окну, зажмурившись.
А можно мне выйти? Как стыдно и щекотно внутри.
— Не смущайтесь, многие женщины находят меня привлекательным.
С каким же самодовольством он это сказал.
— У Вас очень красивые ноги, Нина Константиновна. Когда я на них смотрю, меня посещают довольно не невинные образы.
Его слова, как молния во время грома. Так же ярко и быстро исчезли, словно показалось.
— Что Вы сказали? — поворачиваюсь и, широко распахнув глаза, смотрю в упор.
— Разве Вы не слышали? Я могу повторить.
Он флиртует? Это же невозможно…
— Не нужно, — быстро проговариваю и смущенно добавляю: — Зачем Вы это сказали?
Может, не стоило спрашивать, а сказать спасибо?
