нахмурился, и в глубине его глаз появилась настороженность.
— Разве духи не должны знать о своем преступлении, чтобы понимать, за что несут наказание? Я думал, смысл в этом.
— Ну а я ничего не помню, — огрызнулась я. — Ни своего имени, ни преступления, ни профессии. Мне даже собственное лицо незнакомо!
Мои ноздри раздулись от гнева, и я враждебно уставилась на Адама. Пусть он подает жалобу на свиток, пусть просит другого, не бракованного духа… Разве это моя вина? Я и сама хочу узнать, что со мной случилось!
Однако лицо Адама вдруг смягчилось:
— Прости, я не хотел тебя обидеть. Я знаю, каково это, потерять все, что у тебя было.
Дыхание перехватило, и я поспешно отвернулась. Духи умеют плакать? Кажется, мне представится шанс проверить эту догадку прямо сейчас. Глаза горели огнем, словно я сунула голову в костер, но слезы не шли. От обиды я сжала кулаки. Со слезами приходило облегчение, но сейчас я была лишена даже этой малости. Адам все еще пристально смотрел на меня, и я почти решила, что пора лететь в свою комнату, как вдруг зазвенел дверной колокольчик.
Неужели у нас появился клиент? Так быстро?
Не клиент. Это стало ясно, едва Адам отворил дверь. Он нахмурился, а его плечи застыли, будто они и без того не выглядели каменными. Я подлетела ближе и, выглянув из-за его плеча, увидела констебля лет сорока. Его грузному телу определенно не хватало места в форменной одежде: живот свисал над пряжкой ремня, а брюки сидели слишком туго. По раскрасневшемуся лицу струился пот, и констебль обтирал его платком.
— Доброе утро, мистер…
— Блейк, — сухо отозвался Адам.
— Мистер Блейк, я констебль Шарсон. — Констебль убрал платок и горделиво выпрямился. — Я обязан выписать вам штраф. Вы не можете складывать мусор в любом месте, где вам вздумается.
Адам демонстративно вышел на крыльцо и посмотрел на абсолютно пустую улицу.
— Какой мусор? Здесь нет никакого мусора.
Если бы не легкая ухмылка в уголках рта, я бы купилась. Зато констебль покраснел еще больше и надулся так, что я всерьез запереживала за его пряжку. Как бы не отлетела и не попала кому-нибудь в голову. Неловко будет.
— Мусор был! Правонарушение состоялось, и по закону…
Адам невозмутимо пожал плечами.
— Боюсь, вы ошиблись. Я не буду платить штраф за мусор, которого нет.
Наблюдая за разговором, я едва сдерживалась от смеха и явно действовала на нервы раздраженному констеблю Шарсону. Для человека, открывшего детективное агентство, Адам на редкость наглый тип. Вот и хорошо — кристально честные люди на улицах Стокахма не выживают.
— Не забывайтесь, мистер Блейк! — прошипел констебль, возмущенно потрясая пальцем. — Не думайте, что ваше агентство будет пользоваться спросом. Полиция прекрасно справляется со своими обязанностями, и горожане в любителях, вроде вас, не нуждаются. Даже ваши былые заслуги тут не помогут!
Я навострила уши. Констебль уже навел справки о новом конкуренте, и мне не терпелось узнать о прошлом Адама. Почему он открыл именно Агентство? Держать палатку с уличной едой или даже таверну и проще, и прибыльнее.
— Тогда вам не о чем беспокоиться, — насмешливо улыбнулся Адам. — Даже странно, что в газетах я читал об исчезновении целых трех горожан. В последний раз их видели на набережной, и полиция до сих пор ничего не сделала.
— Только попробуйте нарушить закон или получить хоть одну жалобу! — Констебль Шарсон расплылся в многообещающей улыбке. — Я живо закрою вашу лавочку!
Он грузно скатился с крыльца и, громко стуча каблуками по мостовой, отправился вниз по улице.
Адам в задумчивости посмотрел ему вслед и вздохнул:
— Полагаю, у главного констебля района есть дела поважнее, чем выписывание штрафов. Он заявился сюда, чтобы припугнуть меня. Нам придется вести себя осмотрительнее.
— О каких былых заслугах он говорил? — осторожно поинтересовалась я.
Адам закрыл дверь и искоса посмотрел на меня.
— В прошлом я возглавлял отряд боевых магов.
Что ж, это объясняет его военную выправку, внимание к деталям и безупречную физическую форму. Перед глазами вновь промелькнуло утреннее зрелище: взъерошенный от сна Адам со следами подушки на щеке, распахнутая рубашка и сидящие на бедрах мягкие домашние штаны.
Технически я была мертва и не должна интересоваться мужчинами. Но тогда почему стол едва не выпал у меня из рук? Адам был красив и наверняка скоро обзаведется поклонницами. На мгновение я задумалась, был ли у меня муж? Вряд ли. Глазея на Адама, я не испытывала никаких угрызений совести.
Когда он направился в гостиную, я последовала за ним.
— Почему ты ушел? Или тебя уволили?
— Это долгая история, — уклончиво ответил он.
Я поморщилась. Шансов было мало, но попытаться стоило.
Дверной колокольчик снова ожил, и мы с Адамом переглянулись. Кто на этот раз?
На пороге стояла сухонькая старушка, одетая в коричневое пальто и коричневую шляпку. В покрытых старческими пятнами руках — такая же невзрачная сумка.
Старушка подслеповато прищурилась и спросила:
— Это вы детектив?
Адам улыбнулся, а я, не удержавшись, облетела гостиную в приступе радости. У нас есть работа! Я всего лишь дух, и для меня нет никакой разницы, процветает агентство или нет. Но это уж точно интереснее, чем бессмысленное существование на Изнанке.
Адам пригласил нашу первую клиентку и со всеми удобствами устроил в гостиной у камина. Старушка зажмурилась, словно кошка, и пододвинула кресло ближе к огню. Я с завистью вздохнула. Как бы мне хотелось ощутить тепло живого огня! Но даже залезь я в пламя целиком — мое тело ничего не почувствует.
Свободных стульев не было, и я встала у стены, откуда просматривалась вся комната. Еще одна шутка подсознания: усталости после уборки не чувствовалось, но мне все равно хотелось присесть.
Адам занял второе кресло и, сцепив ладони перед собой, спросил:
— Я мистер Блейк, владелец детективного агентства. Что привело вас ко мне?
— Меня зовут Селеста Морриган, — скрипучим голосом произнесла старушка, а потом вдруг добавила: — А ты, деточка, помощница мистера Блейка? Как твое имя?
Лишь спустя пару секунд я поняла, что она смотрит на меня.
