пропуская вперед господина. Эрнест понял, что девушка боится нагоняя за плохую работу или обыска ее скромных пожитков. Казалось, девушке есть, что скрывать. Каморка Татьяны была очень маленькой, практически пустой, но очень чистой. В отличие от других служанок при этом доме, Татьяна жила в отдельной комнате.
– Видите ли, Татьяна, у меня появилась небольшая просьба к вам. Вы дружны с Катей?
– Да.
– Вы преданны ей?
– Да, – вновь повторила девушка своим тихим, но твердым голосом. Эрнест видел, что она говорит честно, от всего сердца.
– Вы очень сильно преданны ей?
– Если бы жизнь барыни была под угрозой, то я бы непременно поменялась с нею местами, чтобы защитить мою добрую и чистую госпожу.
– Я вижу, что вы не лжете. Таня, у меня для Екатерины есть небольшой конверт. Вы могли бы передать его лично в руки? – спросил Эрнест. Татьяна немного успокоилась, хотя ее насторожила эта просьба. Юноше это понравилось, настороженность девушки показывала ее истинное беспокойство о Екатерине.
– Да. Я надеюсь, в нем нет угрозы?
– Неужели вы думаете, что я устоял перед скромностью и добротой этой девушки? Я надеюсь, в этом письме нет ничего, что расстроило бы ее. Но я боюсь, что, попади оно в плохие руки, это может плохо обернуться для Екатерины. Вы заслуживаете доверия, ведь вы бесконечно преданны Кате. Бумага хранит лишь мои спутанные мысли. Но, боюсь, что они слишком смелые и грубые для такой совершенной добродетельной девушки, кой является она. Прошу, пусть прочитает она этот конверт, а затем проследите, чтобы Катенька его сожгла, не оставив даже пригоршни пепла, – с этими словами Эрнест дал Татьяне конверт и удалился.
Письмо
Екатерина Владимировна горячо молилась, когда к ней постучали. Девушка испуганно вскочила и открыла дверь. На пороге стояла Татьяна. Ее лицо было немного потрясенным, напуганным и одновременно счастливым.
– Танюш, что произошло? – спросила Катенька, порывисто обняв служанку.
– Господин Эрнест Де Бриз просил в тайне ото всех передать вам конверт. Он сказал, чтобы после прочтения вы сожгли эти бумаги, – сказала Таня и вытянула из-за передника конверт. Катюша взяла протянутое письмо и дрожащими руками оторвала печать. Страх боролся с любопытством, но все же последнее победило, и девушка достала исписанный листок. Горячим шепотом она начала читать письмо вслух:
– «Екатерина Владимировна. Милая Катя! Вы окрылили меня, вознеся прямо к небу, открыв желание писать вам самые чудеснейшие строки, которые могут выйти из-под пера простого смертного грешника, коим я и являюсь.
Ваш образ светлый пред глазами
Мне дарит радость и печаль.
Как передать любовь словами?
Мне чувств светлых вам не жаль.
Я как безумец, я влюбленный!
Вы к небесам меня взнесли.
Вы отравили травой сонной,
Ведь как из сна явились вы.
Я был потерян, был слепцом,
Не видел в мире красоты.
Но ангел мне открыл пути,
И ангелом являлись вы!
О, солнце, чем я вас обидел?
Ведь вы боитесь сей любви.
Я вас прекрасней в век не видел,
Хоть мир успел я обойти!
Я недостоин вас, родная,
Но как забыться навсегда?
Сердце не бьется, а пылает
От сладкого сего греха.
Я напугал вас, вы простите.
Но я молю, хоть иногда
Вы в сад иль к ужину явитесь,
Чтоб я взглянул исподтишка.
Прошу, Катюша, не терзайте,
Не вынесу сердечных мук.
Даруйте жизнь или прощайте,
Готов идти на страшный суд.
Но знайте: в рай не верю я!
Ведь ангел здесь, он на земле,
И ждут меня земли врата,
Если откажете вы мне.
Навеки ваше, пылающее сердце Эрнеста Де Бриза»
Катенька зарыдала. Таня, сидящая рядом с ней на кровати, еле сдерживала слезы. Екатерина вновь и вновь перечитывала письмо, чуть ли не заучив его наизусть, прежде чем поднесла его к зажженной свече.
– Госпожа, это так прекрасно! – промолвила Таня, вытирая выступившие слезы подолом платья.
– Таня, дай мне перо и листок! – властно промолвила Екатерина. Ее глаза походили на глаза безумца, лицо пылало, дыхание участилось. Танечка испуганно ойкнула и в мгновение ока принесла листок, перо и чернила. Катенька выхватила листок и начала лихорадочно писать.
Ответ: надежда иль утрата?
На следующий день господин Де Бриз не спустился к завтраку, жалуясь на головные боли. Варя принесла еду ему на подносе.
– Варя, если мне не изменяет память, за моей комнатой было поручено наблюдать Тане?
– Вы правы, господин, но хозяйка разгневалась на служанку, прознав про ее проступок. Поэтому она наказана. Деву хотели избить плетьми за неуважение к гостю, но Екатерина Владимировна заступилась, поэтому в эту неделю она будет выполнять самую черную работу с утра до ночи.
– Откуда почтенная Анна Федоровна узнала про это? – спросил Эрнест, заранее зная ответ. Варя смущенно склонила голову:
– Она совершила проступок, о коим вы сами мне поведали, поэтому мне не оставалось ничего, только как сказать госпоже, что служанка вам не угодила.
– Впредь, Варвара, я буду сам решать, стоит ли отдавать служанок за их проступки на гнев госпожи. Если вы не заметили, вы пролили немного кофе. Я прошу вас уйти, оставив меня одного. И усмирите ваши дрожащие руки, если решите вновь принести мне завтрак. Идите, – зло процедилЭрнест.
Полное лицо Вари раскраснелось, девушка поспешно склонила голову и настолько быстро, насколько ей позволяло приличие, вышла из комнаты. Эрнест со стоном откинулся на кровать. Ему очень нравилась скромная и тихая служанка, которая была подругой Кати. Юноше было противно от того, что по его вине девушка будет наказана. Эрнест оделся потеплее и вышел в сад, где после завтрака отдыхала Анна Федоровна.
– Господин Де Бриз? Надеюсь, вам уже лучше, – хрипло произнесла хозяйка дома, подав Эрнесту руку. Юноша прислонился губами к ее руке, прежде чем ответил.
– Да, ваши повара варят чудный кофе! Я спустился к вам по одному делу.
– Присаживайтесь и говорите, – сказала госпожа, показав на кресло подле нее. Эрнест покорно сел и начал говорить:
– Видите ли, за моей комнатой следила одна из ваших служанок, Татьяна.
– Мне передали, что она провинилась, но не сказали, как велик был ее проступок. Смею предполагать, что просто так вы бы не
