возле клуба. Так и решилась. Это было спонтанно, в другое время я бы никогда… Да я и в этот разу уже почти…
— Но тут появился я, и всё испортил, — заканчивает за меня Дмитрий. — Знаешь, странно себя теперь чувствую. Я ведь просто увидел девушку в офисном дресс-коде, такую… несоответствующую месту и времени, растерянную, одинокую. Понял, что ей это необходимо и просто подарил возможность. Но я вовсе не хотел искушать тебя специально. Во всяком случае тогда…
Зарывается пальцами в мои волосы, тянет голову к себе. Я предвкушаю поцелуй, уже чувствую жар и покалывание на губах… Но Дмитрий лишь прижимается лбом ко лбу:
— Давай снимем маски?
Глава 5. Полёт лохматой панды
Глава 5. Полёт лохматой панды
Я нервно хихикаю:
— А как же ничего личного?
— Ну-у… Всё равно что-то уже пошло не так. Меня, например, действительно зовут Дмитрий.
— А меня действительно Лиса. Ну, то есть, Алиса.
— Ну, это-то я, как раз, сразу понял, — смеётся он. — Не поверишь, вот как увидел тебя, так сразу и подумал — точно Алиса! И не ошибся. Так что, снимаем?
Сердце взволнованно трепещет, словно я на краю пропасти. Вот только держаться за этот край больше вовсе не хочется!
— А давай!
Одновременно развязываем ленты на затылке друг друга. Замираем на мгновенье, прежде чем отнять бархат от лиц…
— На счёт три? — улыбается Дмитрий.
Киваю.
— Раз, — считает он… И сдёргивает мою маску!
— Так не честно! — возмущаюсь я, но уже в следующий миг оба замираем. Всматриваемся.
Ему лет тридцать пять. Гармоничные черты лица: умные серо-зелёные глаза с пытливым прищуром, выразительные брови, красивый нос. И даже брутальная щетина, которая под полумаской смотрелась довольно криминально, превратилась вдруг в стильную холёную бороду, окончательно превращая опасного незнакомца в представительного красавца уровня «Big Boss» Словом, не таким я его себе представляла. Но то, что вижу нравится мне куда больше!
— А ты оказывается такая, — закусывая улыбку, выдаёт вдруг он, — забавная!
Что? Какая?!
И тут до меня доходит! Под его смех срываюсь с дивана, перебираю одну за другой двери, залетаю в душевую…
Панда. Боже, какое позорище — в такую ответственную минуту оказаться грёбанной пандой!
Тушь, которую я щедро размазывала ещё когда рыдала, сбегая из офиса, въелась под глазами. Ресницы склеены, брови лохматые. И вдобавок ко всему уродливыми бороздами отпечатались на щеках швы маски!
И я не забавная, нет! Я тупо уродина!
Мылю лицо, тру, психую от того, что чернота не сдаётся. Одновременно с этим понимаю, что теперь, для полного счастья, у меня ещё и глаза красные будут. Бледная моль с красными глазами. Нормально, да?
Отчаиваюсь. Всерьёз подумываю как бы незаметно сбежать… Но на талию мне опускаются вдруг руки. Я заметно вздрагиваю, машинально пытаюсь закрыть лицо.
— Ну хватит уже! — требовательно отводит мои руки за спину Дмитрий. — Я, уж поверь, и не такое видал. Хотя… — на грудь ложиться его ладонь, обжигает сквозь бельё, прищипывает сосок. И вдруг рывок, и тонкое кружево с треском остаётся в его лапе. — Именно такого, пожалуй, ещё никогда.
Заворожённо смотрю на его отражение в зеркале — рельефы мышц, размах плеч и напряжённые жилы властной руки на моей груди. Глаза его полыхают тёмным огнём, ноздри возбуждённо трепещут. Перевожу взгляд на себя… И в отчаянии жмурюсь.
Лохматая панда, ну куда ты лезешь?
— Так, ладно... — пытаюсь выскользнуть из капкана объятий. — Хватит на сегодня цирка! Я хочу уйти!
— Не расслышал, — до удушья стискивает меня Дмитрий. — Чего ты хочешь?
Сгребает в кулак трусики, медленно тянет вверх. Кружево натягивается, впивается в промежность, обжигая грубой сладостью клитор. Закусываю губу, не успеваю сдержать стон…
— Ещё раз, детка, — довольно смеётся искуситель. — Повтори, чего ты хочешь?
И я сдаюсь.
— Тебя…
Вскрикиваю от мимолётной боли, когда он окончательно срывает с меня трусы. Взлетаю вдруг, безропотной куклой падаю на сильное плечо и куда-то стремительно несусь сквозь пространство. И мне так хорошо, так легко от этой своей слабости и властной решимости варвара!
Ударивший в лицо ветер сразу подсказывает, где мы. Пару мгновений медлю, набираясь смелости… и открываю глаза.
Перед нами, над нами, и под нами предрассветная сиреневая пустота и гаснущие огни города. Узкой золотой каёмкой просыпается далёкий горизонт. Мы словно на ладони, на виду у всего мира…
И я здесь чтобы заняться случайным сексом. Да, вот так запросто! А что потом — плевать!
Сначала Дмитрий берёт меня стоя — я вскрикиваю, когда действительно большой член нетерпеливо протискивается внутрь. Почти кончаю от первого же болезненного толчка, словно где-то там, в недрах матки срабатывает тайная кнопка.
— Ох-х, бля-я-ядь… — блаженно стонет Дмитрий, упираясь лбом в мой затылок. — Какая ты тесная, Лис-с-са… Как будто девочка ещё…
Ловлю губами его ладонь. Дмитрий довольно рокочет глубоким смехом искусителя и протискивает мне в рот сразу два пальца. И это так непривычно, грубо, но непритворно страстно! Жмурюсь, отдаваясь ощущениям. Они безумные. Я словно парю, наплевав на законы морали и гравитации, рассыпаясь под мощными толчками жадного зверя, подставляясь ему, не сдерживая собственной похоти. И до обидного быстро добираюсь до пика.
Оргазм накрывает так мощно, что подкашиваются ноги. Я даже испуганно ойкаю, хватаясь за ограждение, но уже в следующий миг безвольно обмякаю, отдаваясь обжигающим судорогам и скуля от невыносимости этого кайфа.
— А вот теперь обещанный адреналин, детка! — смеётся Дмитрий и швыряет меня на пол. Рывком разворачивает животом вниз, наваливается, вместе с воздухом выдавливая из лёгких натужный стон. Рычит: — Открой глаза! Открой, блядь, свои глаза, Лиса! Живо!
Я подчиняюсь. И взвизгиваю — перед лицом сумасшедшая высота в пятьдесят этажей.
— Лети! — кричит Дмитрий и грубо, стремительно и до упора входит в меня.
И я тоже кричу. Мне и больно, и сладко одновременно — его член таранит теперь мой живот изнутри, доставая едва ли не до пупка. Чувствую, как он упирается в стекло, на котором лежу, как раздвигает нутро, снова ритмично задевая какую-то точку… И уже буквально ору от восторга и надвигающегося оргазма!
Догоняемся одновременно. Дмитрий кончает жёстко, с матом, сомкнутыми на моей шее пальцами и яростными финальными толчками. Не вынимая. И только в этот миг я понимаю, что мы без защиты. И это
