— Разумеется.
— Это шелк?
— Да.
Лилиан откинула одеяло, закатала слишком длинные рукава и наградила Стюарта улыбкой:
— Она превосходна.
— Вот что: мне необходимо связаться с вашей семьей.
— Боюсь, это невозможно.
— На свете нет ничего невозможного.
— Чтобы связаться с моей семьей, придется совершить чудо.
— Я готов.
— Кажется, вы уверены, что вам все по плечу?
— Несомненно.
Руки Лилиан немного дрожали, и она, взглянув на них, грустно вздохнула:
— Боюсь, мой случай вам все же не по зубам.
— Моя уверенность основана на личном опыте и подкреплена большим состоянием. В этом мире доступно все, если можешь заплатить нужную сумму.
— Довольно любопытная философия. Но… Полагаете, богатство делает возможным все?
— Оно помогает. Пока существуют деньги, все продается и покупается.
— Сомневаюсь, — возразила Лили.
— Неужели? Так назовите мне хоть что-то, чего нельзя купить.
— Например, человека.
Стюарт от души рассмеялся ее наивности:
— Я делаю это каждый день по многу раз!
— Серьезно? Хм! — Она нахмурилась и удивленно пробормотала:
— Я считала, что рабство уже отменили.
Дэниел никак не мог взять в толк, разыгрывает ли его эта женщина, или она действительно еще не вполне оправилась от шока после несчастного случая. Поскольку он почел за лучшее воздержаться от комментариев насчет рабства, Лили продолжала:
— Ладно, пусть так. А как же любовь? Ее, по-вашему, тоже можно купить?
— За свою жизнь я встречал десятки, а то и сотни женщин, и все они были готовы любить меня.
Казалось, в глазах Лили что-то погасло. Она задумчиво посмотрела на Дэниела.
— Память, — тихо промолвила она. — Вам не удалось бы купить память. Воспоминания не приобретешь за деньги.
— Однако помнят лишь о чем-то таком, что достается отнюдь не бесплатно.
— А вот и нет! — Убежденность, прозвучавшая в ее восклицании, вызвала у Дэниела смутное раздражение.
— Нет ничего, что дается бесплатно.
— Из этого разговора я поняла одно: больше всего на свете вы цените деньги, они — главное для вас.
— В известном смысле — да. Но что же в этом плохого? — пожал плечами Дэниел. — Я обеспечен до конца дней.
— Вижу. А что вы делаете с такими огромными деньгами? Занимаетесь благотворительностью? Помогаете больным и неимущим?
— Нет.
— Но ведь в могилу вы их не заберете!
— Разумеется.
— Так вот там, откуда я пришла, богатство ни к чему.
— Вероятно, вы пришли из такого места, где я предпочел бы не появляться.
— Боюсь, ваше желание не играет тут никакой роли. Воспользовавшись паузой, Лилиан снова залезла под одеяло.
— Скажите: где мне разыскать вашу семью?
— Не могу, — тихо ответила она. — Даже вам не удастся разыскать то, чего нет.
Он насторожился.
Лилиан вела себя странно и постоянно отводила глаза, и это подсказывало Дэниелу, что она говорит не правду или чего-то стыдится.
Он изменил тактику:
— Где вы живете?
Лилиан довольно долго молчала. Видимо, эта непостижимая женщина снова собиралась солгать, и ее изворотливость злила Дэниела куда больше, чем то, что она так внезапно свалилась ему на голову. Вообще-то Стюарт и не помышлял произвести впечатление на Лилиан, хотя, общаясь с другими женщинами, он стремился к этому. Однако она явно отличалась от них, а поэтому требовала иного подхода.
— Вы не хотите мне ответить? — Дэниел чуть повысил голос.
— Не знаю.
Он склонился над Лилиан и нахмурился:
— Я требую.
— Вы не поняли. — Она посмотрела на него чистым, невинным взглядом. — Я ответила на ваш первый вопрос — я не знаю, где живу.
— Очень мило и как удобно, не правда ли?
Лилиан вздрогнула как от пощечины:
— Вы не верите?
— Не верю.
— Что ж, очень жаль.
— Меня не интересует ваше мнение на этот счет, но я хочу получить ответ.
— Я только сказала, что мне жаль вас.
— Перестаньте! — Дэниел направился к двери и, обернувшись, добавил:
— Запомните — у меня есть все, что мне надо, поэтому я ни в чем и ни в ком не нуждаюсь.
— Разве что только в том, чтобы заработать еще больше денег, — заметила она.
— Завтра вы скажете мне всю правду, — бросил Дэниел, выходя из комнаты. — И выпейте эту чертову микстуру.
Она так и не приняла лекарства. Через некоторое время Лили на цыпочках спустилась по темной лестнице, держа в руке свои кожаные полуботы. Голова у нее до сих пор немного кружилась.
Оказавшись внизу, она медленно, почти на ощупь, побрела по пустому темному холлу, пока не добралась до дверей. Лили осторожно толкнула тяжелую створку и приоткрыла ее, боясь, как бы скрип не разбудил кого-нибудь из обитателей особняка. Холодок страха пробежал у нее по спине, и она, остановившись, прислушалась. Ни один звук не нарушал тишину спящего дома, и Лили вышла наружу.
Здесь было морозно, гораздо холоднее, чем даже на самых высоких облаках в раю. Зубы у Лили застучали, и, взглянув в унылую темноту, она поплотнее закуталась в свою шерстяную жакетку. Вздохнув, она вгляделась в морозную мглу.
Закрыв глаза, Лилиан прошептала короткую молитву и спустилась со ступенек высокой парадной лестницы.
Слеза, скатившаяся по щеке, еще не успела упасть на землю, когда Лили растворилась во мраке зимнего Нью-Йорка.
Глава 3
Вы, ангелы, живете в вечном свете,
Но иногда, оставшись не у дел.
Дробите камни, поднимая ветер,
Не замечая многих важных дел…
Фрэнсис Томпсон
— Ну и какого черта, вы думаете, она сбежала? — Дэниел встал из-за стола, на котором стояли остатки завтрака, раздраженно скомкал салфетку и бросил свирепый взгляд на дворецкого.
Гейдж мялся возле дверей, теребя в руках белую шелковую сорочку хозяина, оставленную Лилиан.
— Она ушла, сэр.
— Дьявол! — Стюарт не мог себе простить, что не влил в Лилиан успокоительное или хотя бы не спрятал ее одежду. Он поглядел на рубашку.
