или шара рикошетом от стены. И опять из бокса — уклонение от маленькой груши на резинке.
Выносливость. Ее мы тренируем бегом на длинные дистанции, а надо еще висом на турнике и да, йоговской планкой. Парням это явно не понравится…
Я пристроился в конец левой “змейки”, замер. Потянулись томительные часы.
Наконец, где в четвертом часу ожило школьное радио.
— Колпакбаев и Мельников! Ваши требования удовлетворены. Вы можете получить свои загранпаспорта и будете отправлены в аэропорт города Ижевска … при условии сдачи оружия.
За дверью медленно стихло бряканье на гитаре. Ну же, суки, давайте … Однако те затихарились и не отсвечивали. Мы потихоньку, очень стараясь не брякать и не стучать, начали разворачиваться в боевой порядок. Две змейки с обоих сторон, Незлобин прицелился из дробовика в замок.
* * *
Внезапно дверь приоткрылась и в щель я услышал: “капитана Орехова позовите”. Опять глянул на часы: 4:35.
Владимир Викторович распахнул папку с липовыми документами, глубоко вздохнул, натянул на лицо широченную улыбку и шагнул в класс.
— Ну, все решено. Ребятам здесь больше делать нечего — услышали мы его громкий голос — давайте отсюда! Встали и пошли.
Мы услышали топот детских ног и вскоре в дверь один за одним начали протискиваться школьники. Их тут же препровождали в глубь школы, подальше от класса. Я аккуратно просунул в дверь зеркальце. Орехов стоял около стола с террористами и что-то им говорил, размахивая документами. Оба “бегунка” слушали его, опустив АК.
— Да зачем вам эти детишки — донеслось до меня — я сам за руль уазика сяду, чтобы вы могли контролировать ситуацию. Буду вашим заложником.
Вот у мужика нервы! Нет, его точно надо к нам. Я сделал знак подготовиться отряду. Нет, не надо нам никаких поездок на УАЗике с автоматчиками внутри. Тут пол-Сарапута вокруг школы, может нехорошее случится. А ну как народ полезет на машину, а дебила откроют огонь?
Я протянул руку, Незлобин вложил в нее светошумовую гранату. Я дернул чеку, чуток подождал и нежно закатил ее прямо под ноги честной компании. Извини, Владимир Викторович, знаю, что так не договаривались… Но уже больной удачный момент.
Буум!
— Бой!!
Озверевшие от ожидания громовцы мгновенно вынесли незапертую дверь, откинули автоматы у валяющихся террористов. Перевернули их на животы, щелкнули наручниками.
— Извини, Владимир Викторович — я подал руку сидящему на полу Орехову. Капитан ошалело мотал головой — Так было нужно для дела.
Громовцы уже вздернули шатающихся “бегунков” на ноги, обыскивали их.
— Веня, давай их через черный ход. Иначе народ порвет на британский флаг. И запускайте следственную группу.
— Там из военной прокуратуры приехали
— И их тоже
Снова глянул на часы, ведь в рапорте придется писать: 4 часов 42 минут.
* * *
Орехов все никак не мог прийти в себя. Из носа лилась кровь — я крикнул Калиновскую.
— Похоже на сотрясение мозга — Лена взяла ситуацию в свои руки, в классе помимо следаков и оперов, появились врачи из скорой. Они аккуратно уложили капитана на носилки, потащили прочь.
— А этим дебилам — хоть бы что — вздохнул рядом переминающийся Незлобин — Чугунные головы. Что им будет то теперь?
— Талоны на усиленное питание — хохотнул проходивший мимо опер — Незаконное лишение свободы, дезертирство, кража… Десятку получат по совокупности, не меньше.
Мнда… Вот они реалии Союза образца 1968-го года. Статьи о терроризме в УК нет. Захват заложников? Нет, не слышали. Надо срочно поднимать тему с Андроповым. Пусть вносят правки в законодательство. Захватил детей? Тебе намазали лоб зеленкой.
— Мы сейчас как? — ко мне подошла Калиновская — Домой?
— А Орехов как?
— Все с ним будет хорошо. Отлежится. Увезли в больницу проверить.
— Да, собираемся и обратно.
— Может хотя бы на Каму посмотрим? — Лена жалобно вздохнула — Тут оказывается фильм Волга-Волга снимали. Я поспрашивала коллег. Есть самое старое здание Пожарной каланчи в стране. А еще Воскресенская церковь…
— Ле-е-на! Какая церковь?? Пять утра, никто не спал, все на нервах… Если оставаться — отряд надо размещать — я перешел на шепот — Местные сразу нам всякие фуршеты организуют. Я за всеми не услежу — кое-кто — тут я посмотрел на Незлобина — Примет лишнего, барагозить начнет. Зависаем еще на день-другой. Минимум. А там — я ткнул пальцем в потолок — Обо всем докладывают. И поверь, не про твои туристические позывы!
— Какой же ты все-таки грубый, Орлов! — Лена резко развернулась, прядь светлых волос хлестнула меня по подбородку.
* * *
В аэропорту Ижевска нас дожидался первый секретарь Удмуртского обкома. Причем Валерий Константинович зависал не где-нибудь в зале для важных персон — сейчас он называет “для официальных делегаций” — а прямо на летном поле, около трапа, на холодном ветру стоял. Март в Удмуртии выдался холодным, пока мы ехали обратно — пошел снежок, который слава богу не перешел в снегопад. Нелетное погоды совсем не хотелось.
По вытянувшемуся лицу сопровождающих лиц я заключил, что происходит что-то необычное. И в самом деле, чиновник такого высокого ранга, он делегации покруче нашей чуть ли не каждый день провожает, а тут такое. Дочь у него там в классе была, что ли?
Оказалось, что Марисов приехал поблагодарить нас лично. И не было у него в классе дочери. Просто как мужик, а не как глава обкома. Поздоровавшись с каждым, он очень тепло поблагодарил нас, наговорив теплых слов. Мои аж расчувствовались от такого.
Дополнительным бонусом стали две сумки с… шоколадными пельменями! С начинкой из ягод.
— Это наше местное лакомство — пояснил Марисов — Сорок упаковок вложили. Мне сказали, что Гром больше, чем прилетел… На всех хватит.
Поблагодарив обокомовца, мы погрузились в самолет, послышался гул моторов. Вот теперь можно и отдохнуть! Я закрыл глаза, представил, как и чем меня встретит Яна. Может чем-то воздушным, кружевным? Помнится, я ей оставлял с запасом чеков Березок, что мне отсыпал недрогнувшей рукой Алидин за Кобру. Так сказать, от себя лично и от 7-го управления.
Яна как забеременела стала просто ненасытна. Никакого токсикоза, тошноты — ровно наоборот. У нее проснулся просто волчий аппетит к постельным утехам. Это гормоны так работают? И ведь теща меня тайком предупредила, что первый триместр — самый опасный насчет выкидышей и прочих женских неприятностей. Мол, поумерьте пыл.
— Орел, тут такое дело… — из сладких грез меня выдернул
