доносились недовольные голоса.
— Кирилл, вас ждут на тренировочной площадке.
— Абонент недоступен, — невнятное мычание в ответ.
— Мне так и доложить? — голос Ивана. А он немаловажная фигура здесь, как я поняла, возможно, даже больше заместителя старших Ростовцевых, раз ошивается с утра в хозяйской спальне. Споры продолжались, пока на лестнице не показался Андрей. Видно, возня с Кириллом застала его — раннюю пташку — за завтраком. Он поднимался, держа в руке чашку. Когда он проплыл мимо, не обратив никакого внимания на мою дверь, по коридору разнёсся восхитительный кофейный аромат, смешанный с чем-то свежим и немного пряным, пробрал до лопаток, так что коленки слегка подогнулись.
— Андрэ, поднимай Кирку, опять сладу с ним никакого, — послышалось из комнаты Кирилла голосом Софьи. И она здесь?
Андрей, спокойно созерцая сие действо из коридора, спокойно отставил чашку на столик с каким-то гербарием, и скрылся в направлении своей комнаты в конце коридора. На порог которой я больше не осмелюсь шагнуть даже под страхом смерти. Прожурчала вода и спустя полминуты он вернулся с тазиком в руках в комнату младшего брата, заставляя меня от любопытства неприлично высунуть голову, выглядывая в коридор.
— Полундра! — раздался глубокий голос Андрея.
Из комнаты как ошпаренный выскочил подросток, мокрый, в одних трусах, будто не спал вовсе и разразился витиеватой тирадой.
— Какого…??? Мне-то нахрена туда переться? — самое приличное, что прозвучало в его речи.
Я с истовым любопытством наблюдала за происходящим. Здесь что, каждое утро так начинается?
— Встал и пошёл на тренировку, — невозмутимо прервал поток его эмоциональных словоизлияний старший брат, вернувшись в коридор, поднял со столика свою чашку и аккуратно допил.
Были в его речи, повадках и манере держаться — достоинство, благородство, и ещё что-то, что завораживало получше гипноза. И голос такой томный, бархатный, похожий на мурлыканье большого дикого кота, проникал в самые глубины души, согревая, словно ангелы нашёптывали.
Кирилл, завидев меня, замолк на месте, взгляд метнулся на мокрые трусы. Я, широко улыбнувшись, подмигнула ему, совсем как он мне вчера, просунув руку, показала большой палец, и с удовольствием скрылась за своей дверью. Глупая улыбка не сходила с лица. Вот она — карма в действии. Блин, ну, точно ребёнок радуюсь. Давно так себя не чувствовала.
Как ни странно, находясь в центре их бытовой возни, я была здесь как дома. Ни в том доме, где выросла — а по-настоящему дома. Они ведь «живут». В самом глубоком смысле этого слова. У них есть то, чего у меня никогда не было. Семья. Все они одна большая семья. А я…
Никто в том не виноват. Умею быть ответственной. Всегда стараюсь быть собранной — просто некогда отвлекаться при моей профессии, по той же причине мне было не до депрессивных настроений. Но не хватало… того, что сейчас есть у них. А чего — и сама уловить не могла. И это ощущение посещало всё чаще в последнее время, стоило только посмотреть на других.
В коридоре стихло. И раз уж я проснулась в такую «срань», можно спуститься и позавтракать. И, наконец, обсудить домашний уклад с Софьей. Или с Иваном, если не выйдет.
Столовая постепенно заполнялась людьми. Народ оглядывался на меня и перешёптывался. Понятно, что меня здесь уже считают чуть ли не шлюхой. Даже положительно доброжелательная Софья глядит с жалостью. С Софьей я разберусь, когда все разойдутся, а мнение остальных мне не важно. Жить здесь ещё год. Пора адаптироваться к местной экосистеме. Кофе тонкими струйками наполнял чашку, бодря чудесным ароматом мои обонятельные рецепторы. С «кофейным монстром» мы подружились. В двухметровом холодильнике нашёлся миндальный сироп, на противне — свежайшие круассаны с ягодной начинкой. Жизнь налаживалась.
В проходе показалась знакомая фигура. Одним глотком допив кофе, я схватила круассан со стола и поспешила удалиться, дабы не нервировать нашего кронпринца своим присутствием.
— Виктория, задержитесь на минутку, — раздалось сзади властным тоном настоящего хозяина этого места и отца семейства. Меня словно к полу пригвоздило. Антон Владимирович. Вот, как он опять это делает?
Дошли и до него слухи о вчерашнем происшествии, что ж, придётся объясниться. Сгорая со стыда, я повернулась. На кухне повисла гробовая тишина.
Антон Владимирович привлёк внимание Андрея лёгким подзывным жестом.
— Андрэ. Виктория — не прислуга, она наш штатный лекарь. Будь добр — извинись.
Андрей слегка приподнял бровь в знак удивления.
— Да ладно, отец, он-то здесь причём? — начал Кирилл примирительным тоном.
— Кирка, с тобой позже разговор, сейчас — марш на тренировку, — отсёк все его поползновения отец, — Андрэ?
Андрей тяжело вздохнул:
— Извините, Виктория. Возникло недопонимание.
— Виктория, вы принимаете извинения? — спросил Антон Владимирович.
Это что, ритуал такой? Говорил мне Дмитрий Иванович, что они странные.
— Принимаю, — ответила я, хлопая ресницами.
До обеда я провела время на кухне, помогая Софье, и выспрашивая подробности. Словоохотливая экономка, попав к ним ещё девчонкой, за тридцать лет стала почти членом семьи Ростовцевых, и с радостью поделилась со мной тонкостями местного распорядка, сколь уж я тут теперь живу.
Оказывается, здесь ещё дофигища правил, помимо того «рулона», что наговорил мне Иван. Чтобы посещать лес, нужно обговорить прогулку с Антоном Владимировичем. Не то, чтобы запрещено, просто согласовать вопрос и рамки безопасности. С этим спорить не буду, не дура же — далеко заходить.
В доме вообще царила строгая иерархия, и она никогда не нарушалась. Сам Антон Владимирович обитал на третьем этаже, там располагались его личные покои и супруги. Подниматься на третий этаж разрешено сыновьям, заместителю Ивану, и Софье, лишь ей позволено там убираться, как и на втором этаже. Лекарю дозволено появляться там лишь в крайнем случае. На втором этаже жили хозяйские сыновья и собственно — я, как врач, всегда на подхвате. На первом — Софья, Иван, как заместитель Антона Владимировича и кое-кто из особо приближённых. Остальные проживали в общаге и домах неподалёку и приходили к началу рабочего дня, который начинался с рассветом. Кроме охраны — те сменялись два раза в сутки и постоянно находились на посту, независимо от присутствия или отсутствия вышестоящего начальства. Охрана всегда многофункциональна, каких только поручений не выполняют в любое время суток. Обслуге в доме ночью находиться запрещалось. Вся работа по уходу за домом проводилась днём и контролировалась Иваном или Софьей. После ужина все, кроме живущих здесь, покидали дом, и наступала тишина.
— Софья, я не спрашивала, неловко было, а где их мама? — исподволь начала я, натирая тарелки. Знатная у нас вышла лазанья, два противня засунули разом.
— О, Лаура, мир её праху, болела шибко. Не выжила
