совсем как живой, прижал ушки и, щурясь, часто-часто моргал, ещё больше походя на бедного пёсика. – Нет большше исстинной, шем твой любиихмыйс сстрахх…
Я наморщила лоб, пытаясь вникнуть в смысл этого шелеста. Впрочем, вскоре сообразила, что требую от духа невозможного: истинной формы от аморфного существа. Вот и принимает оно форму того, чем можно меня задеть.
Енот устало вздохнул, ещё плотнее свернулся кольцом, укладывая голову на хвост, и закрыл глаза. Пнуть его во второй раз рука не поднялась. Манипулятор!
– Ладно. Как я понимаю, ты хотел помочь мне с дымкой. Начинай.
Шелест голоса заставил вздрогнуть. Он снова исходил не от енота, а раздавался вокруг меня. Или во мне? Я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на смысле, и к шелесту присоединились видения.
Очень странные, выворачивающие мое восприятие наизнанку, рассыпающие меня на части, заполняющие мной весь мир, лишающие воли и желания собраться в одно целое, вернуться…
Куда? Зачем?..
Сами эти вопросы рассыпались пылью, разлетались, подхваченные ветром. Как и я. Как… что?
Желтые глаза Корвина, ставшие моим якорем ещё во время первого транса, вытащили меня и теперь. Я ощутила себя рядом с ним, в большой мрачной ванной комнате. Кор с мокрым лицом смотрел в зеркало. Не на себя, немного в сторону. Словно прямо на меня, витавшую за его плечом. Но себя я в зеркале не видела.
Он тоже не увидел, ни в зеркале, ни обернувшись. Мимолетно улыбнулся – такой теплой улыбкой, что будь у меня в этом состоянии сердце, оно точно защемило бы, – затем тряхнул головой и снова плеснул водой в лицо, ставшее серьезным и сосредоточенным.
Когда он вышел из ванной и лег на кровать, я зависла над ним, подумывая, а не свалиться ли на него сверху, то-то он удивится. Не знаю, что меня удержало от этого: стыд и совесть? Или я просто не представляла, как собраться в одно целое. Я ещё не совсем отошла от распыленного сознания.
И не поффторяйссс, – посоветовал Шелест, а затем уточни: – Есссли хочешшш сстать, как я, – мошшешш.
Ой. Нет, спасибо.
Молодессс шшто сссобралассс.
А могла и не собраться? – запоздало ужаснулась я, наблюдая, как Корвин ворочается на постели. Пожалуй, хорошо, что Шелест не дает мне сосредоточиться на этом зрелище. Хотя довериться алчному духу было явной ошибкой. То сожрать меня пытается, то распылить…
Не ссспессально… ссслишком хорошшша ушщеник…
Угу. Спасибо за оценку. Как меня радует тот факт, что из меня получился хороший ученик монстра!
Корвин кстати, шумно поворочавшись и сбив одеяла и покрывала в длинный валик в форме тела, неожиданно тихо поднялся. Я не успела отпрянуть, и он… прошил собой меня, совершив во мне маленький взрыв, даже не заметив этого.
Когда я пришла в себя, вернее собралась в кучку из потрясенного разлета по всей комнате, Корвин любовался картиной заката, насаженного на шпили неведомого чёрного города. Кор протянул руку и осторожно, даже… нежно коснулся оранжево-золотистого солнца, провел кончиками пальцев по лучам. Вздохнул и усмехнулся.
Моё рассыпанное в пространстве сердце забилось чаще…
Что?
Как это, Шелест? Как вообще я могу чувствовать? Сердце. Прикосновение. Как я вижу вообще?
Как-как, – прошипел в голове мой опасный учитель. – Ты ссобирашш рассум в точчьке, а ссс ним по счассстиссе себя. Вссей.
Молекула глаззика, молекула сердца, кожи, нервов?..
На ссамом деле ччего смошешшш или сссахххоччешш.
В смысле?
Мошшно привессти ссюда только сссоснание и ссрение…
Что, прости, пха-ха..
Ооооо, ххоссподя, дай мне ссил, терпения и мушесства.
Я так и видела, как длинный енот укоризненно вздыхает и дергает кончиком хвоста, но удержаться от смеха не было никакой возможности. Видимо, это нервное.
Пока я предавалась неуместному глумежу над произношшшением бендняшшки алчного духа, Корвин отступил на шаг от картины, ткнул в неё карандашшшом… Тьфу, как же это шипение зараззно!
Тебе нрависсся дррасснисся, – обиженно вякнул Шелест где-то в рассеянном ухе.
Проссто это дурной пример, Шшель, – подумала я в ответ, и мысленно же захихикала.
Увлеченная перепалкой с алчным духом я даже не заметила, а скорее ощутила, как стена с картиной бесшумно подалась назад и немного отъехала в сторону.
О, тайный ход!
Значит, Корвин, в самом деле, собрался выручать Таниту? Я, конечно, запрещала себе сомневаться в нем, но убедиться наверняка – оказалось очень приятно.
Я сквозняком просочилась за драконом в тёмное нутро хода, подняв облачко пыли из толстого её ковра. О, тут давненько никто не ходил. Как хорошо, что я не захватила с собой чассстицы носа, точно расчихалась бы.
Ход был темный, пыльный и тихий – Корвин ступал совершенно бесшумно, и даже мой опасный учитель притих, то ли обиделся, то ли ушелестел куда-то. Или это я растеряла по дороге уши? Хотя нет, вон, немного шаркнул Кор, зацепив ступней неровность пола и совсем тихо выругавшись. Интересно, что темнота меня не дезориентировала: я осязала пыльный коридор… собой…
Довольно странный, но весьма удобный способ изучения обстановки.
Ошшщень ххорошший сспоссоб…
Так, учитель рядом.
Сссенссей…
Что-что ты там шшелестишшь?
Ой, вссё… чшшш, сслышишь?
Моё ухо рвануло вперед, под мой мысленный хохот. Всё-таки представлять себя рассеянным в пространстве набором органов… было в этом что-то от безумия.
От ссумассшесствия.
Не драссниссь… сслушай.
И я услышала. Рокочущий голос вызвал стаю безумных рассеянных по всему коридору мурашек:
– Я прредпочту Кассандру, раз уж твоему сыну она не нужна.
Это был Мунтасарр. Кошмарный, зеленоволосый дракон, фигурой подобный горе. Уже протягивавший ко мне свои загребущие лапы и – получивший по ним. Ничему жизнь дракона не учит. Дракониса, – хмыкнула злорадно, вспоминая, что все они тут неполноценные зелененькие такие дракосюны.
Дракоссссссюныыы…
Шелест, прелесть моя, мне мерещится, или ты смеёшься?
Ыыыыссс…
Дожили.
– Нет, Фалькони я вам не отдам, – ещё один знакомый до нервной дрожи голос. Раздался не сразу. Раздумывал, гад чешуйчатый. – Последняя наследница старинного рода патрициев, раскрывшая дар под нашим чутким руководством…
– Это когда её чуть не убили?
А вот и доказательства моих слов. Надеюсь, Корвин это слышал? Ой, а где он?
Три хода камня вышше…
Ого. Он ещё в трех уровнях от этого места. Я и не заметила, как меня унесло так далеко от дракона. Но это даже хорошо. Если я случайно убью его папочку, зачем нам ссвидетель?
Ххорошаа ушщенисаыыы… – порадовался моим успехам Шелест.
А папочка так и напрашивался:
– У нас всё было под контролем.
Да-да, под контролем. Под контролем пакета
