Дамочка-спица даже не посмотрела в сторону яблока, продолжая наступать. Майя запустила твердый фрукт в неё, но промазала. Яблоко треснуло, стукнувшись об пол.
– Если ты сейчас не уберешься, я полицию вызову.
– Да что ты? – улыбнулась дамочка, обнажая два заточенных желчно-ржавых зуба. Она облизала изумрудные губы раздвоенным языком и расхохоталась, увидев ужас на лице Майи.
– Что замерла? Где твоя полиция?
– Хватит играться, Гадюка, травить шеехватов будешь на других, – к дамочке подскочил долговязый юноша и опустил вниз дуло её револьвера. – Выпускай Шкурупею и покончим с девчонкой.
– Убери руки, Аспид, я хочу возмездия!
Гадюка вновь направила дуло револьвера на то место, где стояла Майя и взвыла от обиды и разочарования. Девчонка улизнула.
– Убив её дочь ты никому ничего не докажешь, а провалишься – поплатишься своей же шкурой.
Последние слова протрезвили Гадюку, и она засунула револьвер за пояс. Дамочка-спица схватила у одного из сообщников потертый кожаный чемодан с медными заклепками. Застежки щелкнули, чемодан раскрылся. Все его пространство занимала громадная клетка в мелкую сетку. Внутри что-то предупреждающе зашипело.
– Морте мориатур атрокс! – прошептала Гадюка.
Майя, наблюдавшая за взломщиками за дверцей шкафа, почувствовала недоброе. Она понеслась в соседнюю комнату, слыша мягкое скольжение по полу. Не вписавшись в поворот, она поскользнулась и упала. Девочка перевернулась на спину и посмотрела на преследователя. Ей хотелось завизжать от ужаса, но она не могла пошевелить кончиками пальцев. Двигаться не хотелось, бежать – тоже. Майя зачарованно смотрела на шестиглавое нечто, которое скользило по полу в её направлении. Шесть голов, словно снежные комья снеговика стояли друг на дружке, шевеля раздвоенными языками и раздувая свои капюшоны. Шесть тел срастались в один хвост, которым существо потрясало из стороны в сторону, издавая звук похожий на шум погремушки.
Холодным скользким телом существо уселось на ладонь Майи, хищно глядя на обнаженное предплечье. Секунда и оно впилось клыками в бледную кожу. Вонзили зубы все головы, кроме верхней.
Внезапно глаза Майи застелила пелена зеленой с искрами дымки, а потом что-то придало ей сил – она решила, что так просто не сдастся. Она нащупала первое что попалось под руку. Первым оказалась клюшка для гольфа, которой её бабушка открывала оконные форточки.
– Ах, ты, крокодиловая сумочка недоделанная, – Майя ударила по змеюке клюшкой для гольфа.
Шкурупея отлетела в сторону и ударилась о стену. Сползая вниз, её тело оставило на стене длинный след слюны и яда.
Майя из последних сил выскочила из квартиры и бросились вниз по лестнице, опасаясь услышать шаги преследования.
– Эти люди говорили про шеехватов, как Агния Францевна, – повторяла Майя в состоянии шока.
Гадюка будто выросла из воздуха прямо перед дверью параднойи вцепилась в плечо Майи пальцами в черных кружевных перчатках. Майя была вне себя от гнева, она уже не могла сдерживаться. Ненависть за погром и исчезновение Агнии Францевны разрывала её. Мысли о ноже в правом кармане не давали Майе покоя. Она круто развернулась и оказалась с дамочкой-спицей лицом к лицу.
– Не смей ко мне прикасаться, а то пожалеешь.
– Прикоснулась, – Гадюка ударила Майю каблуком под колено, так что та повалилась на спину, схватила Майю руками за горло и принялась со всей силы давить.
Майя не думала. По всем правилам, законам и кодексам это называлась самооборона. В её руке блеснул небольшой стальной кинжал Осколок, похожий на пламя, с раздвоенным лезвием и рядом синих камней на резной черной ручке. Майя не глядя резанула кинжалом в воздухе и попала в левую ногу сопернице.
Гадюка завизжала и откатилась в сторону, ее помощники обступили свою главную, тупо таращась на рану, откуда хлестала кровь. Этого времени хватило Майе, чтобы выбраться из дома, оторваться от преследователей, пронестись через улицу и юркнуть в здание метрополитена, преодолеть эскалатор и заскочить в двери последнего поезда в сторону юго-запада за секунду до закрытия.
Майя плюхнулась на голубое сидение. Её всю трясло и знобило. Вагон был пустой. На электронных табло буквы «Вагон не обслуживается. Просим извинения за неудобства» сменялись другими непонятными символами. Таких иероглифов Майя не видела даже в туристических брошюрах по Эрмитажу.
Вагон 2-21-18-4 погрузился во мрак подземного туннеля. За окном мелькали трубы, провода и редкие лампочки.
Майя со страхом посмотрела на свою левую руку. Будто вспомнив о случившемся, рука засаднила пульсирующей болью. Девочка с аккуратностью сапёра закатила рукав и отшатнулась. От отвращения её глаза сузились до щелок, губы превратились в тонкую нитку. Пять пар укусов на предплечье яркими красными точками запекшейся крови бросались в глаза. Кожа вокруг них опухла и натянулась, как барабан. От укуса расползались бордово-чёрные нитевидные завитушки. Майя указательным пальцем прикоснулась к одному из укусов. От руки шло странное тепло.
Подземный поезд мчал по рельсам, пропуская все платформы. Мощные металлические колонны одной из станций обрамляли узоры из стекла, на стене пестрела мозаика в огненной палитре, под потолком грозно возвышались дворцовые люстры. Она проезжала Автово.
Тут послышался скрип, скрежет, с громким лязгом задние колёса отвалились и со всех сторон посыпались цветные искры. Последний вагон становился обузой и тормозил движение локомотива. Соседний вагон недовольно загудел и через секунду разжал крепления, соединяющие его с вагоном 2-21-18-4. Свет в вагоне моргнул и потух, включились аварийные лампочки, а на табло вновь забегали непонятные иероглифы.
Вагон Майи замедлял движения с противным скрипом. По бокам о наружные стены бились синие искры. Майю вильнуло влево, поезд резко повернул, остановился и открыл двери. На табло загорелась новая надпись «Нижнебург». В динамиках раздался электронно-металлический голос девушки-диктора:
– Надеемся, Вам крайне не понравилась прогулка в Надземный мир, – говорила диктор дружелюбно. – Вы никогда не захотите вернутся обратно. Облачная Фабрика заботится о Вашей безопасности, цените то, что она даёт. Спасибо, что воспользовались услугами компании «Турбо-Чух», – девушка в динамиках умолкла и всё погрузилось в тишину.
Майя, оглядываясь по сторонам, высунула нос из вагона. Мало, кто может похвастаться, что был в туннелях метро, но даже те, кто были видели только провода, ящики напряжения и округлые бетонные стены. Место, куда попала девочка было, чем угодно, но не частью петербургского метрополитена. Это была подземная пещера из черного пупырчатого камня, как метеорит или застывшая лава. Пол покрывали пепельно-синие расколотые плиты. Пещера уходила вперед.
Как назло, фонарика не оказалось. Телефон же Майя регулярно забывала дома. Идти пришлось вслепую, опираясь рукой о стену. Майе хотелось взвизгнуть каждый раз, когда на нее с потолка падали холодные капли. Где-то поблизости протекали подземные реки. Майя шла вперёд, стараясь верить, что дорога приведет в «безопасное место» бабушки.
