– Нужно попробовать хоть с кем-нибудь! – предложил Магнус, чью хрупкую фигуру качало от ветра. – Может, если не найдем с первого раза, спросим, где лежит этот дед!
Предложение было разумным. Начать ведь всегда труднее всего. Эйрик обошел несколько могил, пытаясь разобрать надписи и годы жизни. Он выбрал одну наугад, хотя пытался притвориться, что сделал это с каким-то умыслом.
Стоя у каменной плиты, Эйрик как никогда ощущал, насколько туманные и скомканные у него представления о том, что делать дальше. Боуги похлопал друга по спине широкой теплой ладонью. Его пальцы остановились на воротнике Эйрика и в одно мгновение сдернули с него сначала плащ, а затем вытряхнули из шерстяной кофты, оставив в одной только рубахе.
– Не получится – вернемся в спальню и дело с концом, – сурово заметил он, передавая одежду Эйрика Магнусу, чтобы тот мог набросить ее сверху. – Хватит тут торчать. Начинай.
Эйрику стало холодно. Это было непривычное и неприятное чувство: он не замерзал почти никогда. Перед тем, как идти на кладбище, Боуги спрашивал, почему обязательно нужно поднимать мертвецов. Не проще ли взять заступ и раскопать нужную могилу? Первоначально они отказались от этой идеи, потому что какой же пятнадцатилетний юноша захочет работать заступом, если можно одним заклинанием воскресить покойника. Но теперь стало понятно, что, согласись они с этой идеей, пришлось бы перекопать целое кладбище, чтобы найти нужного мертвеца.
Стараясь казаться уверенным, Эйрик подошел к могиле и успел сделать глубокий вдох, прежде чем его прервал резкий окрик Магнуса:
– Не надо!
Эйрик раздраженно обернулся. Он только настроился! Но Магнус, стуча зубами, кутаясь в два плаща, упрямо помотал головой и ткнул дрожащим пальцем в камень.
– Тут лежит семья, не стоит их тревожить. Мать и двое дочерей. Попробуй соседнюю.
Эйрик бросил еще один взгляд на могилу, силясь прочесть надгробную надпись, но без толку. Магнус не мог видеть в темноте лучше, чем Боуги или он сам, а значит, ему удалось почувствовать, кто закопан в этом месте. Если, конечно, парню не примерещилось – но как сейчас узнать? Они договорились доверять друг другу, и Эйрик покорно подошел к соседней могиле.
Гальд летел с его губ, теряясь в ветре, почти неслышный из-за завываний. Сотню раз Эйрик читал его, сидя на берегу озера, и тогда слова чудились ему внушительными, напитанными той удивительной силой, которую не понять простому человеку. Сейчас же голос его звучал слабо и жалко, а сам заговор был короток и пуст. Эйрик быстро закончил, облизнул обветренные губы и перевел взгляд на своих друзей, которые терпеливо стояли рядом и смотрели на землю. Первым очнулся Боуги:
– Сколько времени должно пройти, прежде чем мертвец нас услышит?
Эйрик пожал плечами.
– Кто знает, как идет время в царстве божьем, – задумчиво откликнулся Магнус, ковыряя сухую траву носком ботинка.
– Давайте попробуем еще пару могил, – предложил Боуги. – Кто-нибудь да отзовется. У нас на хуторе к одной вдове почти год ходил драуг, все требовал, чтобы она наливала ему аквавит, ну и там всякое… Говорят, чуть ребенка ей не сделал. Хорошо, пастор его урезонил.
Боуги достал из кармана мешочек с табаком и с наслаждением втянул понюшку, от души чихнув. Ветер стих, как напуганная овца при виде пастуха.
Так они прошли с десяток могил, избегая тех, где значились женские имена, и тех, которые запрещал трогать Магнус. Он стал заметно прихрамывать на ту ногу, в ботинок которой спрятал став, а на вопрос Эйрика ответил, что кусочек кожи и вправду жжет, как уголек, и жар этот распространяется от пятки до самого колена. «Зато согреешься», – жизнерадостно хмыкнул Боуги.
Едва они перестали суетиться и начали двигаться последовательно от одного захоронения к другому, неудачи стали переноситься легче. Ночь перевалила за половину, и никто из юношей уже не рассчитывал на успех. Это их не особенно расстраивало. Хотя, будь Эйрик один, он непременно вышел бы из себя. К чему вся эта наука, раз он не сумел сдвинуть ни единой мертвой косточки с места!
Каждый из парней успел прочитать свой гальд по несколько раз. Магнус выговаривал нужные слова нараспев, прикрыв глаза и покачиваясь. Губы его дрожали, но он ни разу не сбился. Боуги перед тем, как декламировать заклинание, широко расставлял ноги, словно ожидал, что колдовство собьет его на землю, будто качка на корабле, и выкрикивал слова задиристо и громко. Но сейчас и он устал, и сидел у могилы, степенно жуя табак. Магнус же пританцовывал на левой ноге, а затем снял ботинок и достал из него смятый промокший пергамент со ставом. Проверил, не прожжен ли чулок. От предложения потрогать кожу («Она еще горячая, вот, щупайте!») друзья вежливо отказались.
Наконец Эйрик сделал несколько понюшек, соблазнившись табаком Боуги, вернул себе кофту и плащ, и парни двинулись в обратный путь. Ветер на сей раз не завывал, но слабо шуршал в низкой траве, как мыши, спасающиеся от вулканической лавы. Свободные от своей таинственной ноши, юноши двигались веселыми перебежками, перепрыгивая через низкие камни и отплясывая на дорожках между могилами, чтобы согреться. Со стороны могло показаться, что в глубине души все были даже рады, что их затея провалилась.
– Стойте-ка…
Магнус обронил это так тихо, что Эйрик с Боуги успели пройти вперед на несколько шагов, прежде чем обнаружили, что их друга нет рядом. Магнус застыл недалеко от их самой первой могилы. Он щурился, глядя куда-то в сторону, а затем нерешительно двинулся к захоронению.
Эйрик и сам ощутил нечто странное. Уже некоторое время его тревожил шуршащий звук, источник которого в темноте он не мог обнаружить. Спина Магнуса маячила перед его глазами. Подобно флагу, белел воротник нижней рубашки, торчащий из-за плаща.
Когда Магнус остановился, Эйрик и Боуги едва не врезались в него. Они вернулись к тому месту, где Эйрик прочел свой первый гальд. Только теперь могила была уже не пуста. Земля, поросшая сухой травой, разорвалась, как старое одеяло, и вскопалась у изголовья. В могиле сидел до пояса зарытый в почву покойник. Перепутать было невозможно: несчастный был мертв достаточно давно, чтобы все мясо слезло с костей, обнажая серый череп с остатками волос. Руки скелета чинно покоились у него на коленях поверх травы. Покойник не проявил никакого интереса к подошедшим парням. Казалось, его вытянули из земли на веревках – только колыхались на ветру редкие лохмотья. Первым подал голос Боуги:
– А где его гроб?
Эйрик деловито обошел мертвеца сзади, хмыкая и потирая подбородок. Он старался держаться так, словно каждый день наблюдал восставших покойников, но и сам понимал, что выглядит это как бравада. Всем троим было страшно. Не так страшно, конечно, как если бы скелет выскочил на них из-под земли, но достаточно, чтобы держаться подальше от нового знакомого.
– Похоже, он пробил его лбом, – заметил Боуги, хмурясь и указывая на щепки, застрявшие в комьях земли. Ему было жалко покореженную древесину, пускай даже старую и истлевшую.
