Брендан не обратил внимания на шутку. Его расстроила мысль о том, что он наверняка пропустил возможность получить автограф.
— Он, видимо, уже уехал? — спросил Брендан.
— Да кто же знает, где он находится. Я не могла попасть на встречу с ним: мне нельзя было пропускать репетиции группы поддержки. Но Майкл Шейн оставил в магазине несколько подписанных экземпляров, а у меня приятельница работает там в кафе — она попросит отложить для меня парочку книг. Я же говорю тебе: в Гроув просто великолепно. Мы поедим там, погуляем, будет здорово.
— Да. — Глядя на нее, Брендан улыбнулся, и Тина почувствовала, что его улыбка как бы согревает ее. — Наверное, будет здорово.
Он пожал ей руку, поднялся с софы и направился к очередной коробке с вещами.
Тина с улыбкой посмотрела на свою ладонь. Кажется, она влюбляется.
— Мертва… но почему? — спросила Лори.
— Ее убили. — Джен покачала головой, не отрывая глаз от газеты. — Она была в клубе «Саут-Бич» с подругами, а потом ушла. Ее машину нашли возле клуба, а тело обнаружили на Эверглейдском скоростном шоссе в окрестностях Форт-Лодердейла. Это вся информация, которую пока сообщила полиция.
— Какой ужас! Ты часто ее видела? — поинтересовалась Лори.
— Ох… несколько раз… за пятнадцать лет. Она вышла замуж, развелась, снова вышла и опять развелась. С последним мужем она разошлась около года назад. Готова поспорить, что у полиции есть к нему вопросы. Думаю, парень был с характером. Да и она тоже.
— Вот как? Не помню.
— Она во многом похожа на Мэнди. Иногда выходила из себя. Хотя вела себя порядочно, но однажды ее задержали за то, что она танцевала голая в фонтане, а в другой раз у нее были неприятности с сотрудниками отдела по борьбе с наркотиками. По-моему, она торопилась жить, искала мужчину, которого никак не могла найти. Но разве мы не все такие? — со вздохом прибавила Джен.
— Ужасно! Как бы она ни торопилась жить, никто не заслуживает того, чтобы его убили, — пробормотала Лори.
Она вдруг отчетливо вспомнила Элеонору. Та пришла к котловану вместе с Мэнди в тот день, когда все там собрались. Вспомнила, как Элеонора выглядела в бикини, как смеялась, бежала с Мэнди к воде. А потом, позже, вместе с остальными…
Когда Мэнди вытащили из воды, Шон отчаянно пытался сделать ей искусственное дыхание, но полицейские были убеждены…
— Да, ты права. — Джен снова тяжело вздохнула. — Все очень печально и ужасно. Надеюсь, они найдут убийцу. Я не имела в виду, что Элеонора заслужила такой конец, но при таком образе жизни всегда попадаешь в неприятные ситуации с парнями, которых не знаешь, а в наши дни любой может оказаться маньяком-убийцей. Признаться, мне тоже нравилось бывать в том клубе, а теперь, клянусь, больше я туда ни ногой!
— Будешь сидеть дома и превратишься в ангелочка?
— Во всяком случае, какое-то время буду сидеть дома или держаться подальше от клубов и не проводить ночи за городом. Возможно, позвоню Брэду — пусть он что-нибудь придумает на несколько следующих выходных.
Несмотря на трагичность ситуации, Лори улыбнулась.
— На фоне здешних монстров бывший муж показался тебе очень хорошим, да?
— Он хоть и бывший, но и у женщин возникают желания. Возможно, некоторое время я буду ласкова с ним, — пробормотала Джен.
Снизу донесся визг, от которого подруги замерли и уставились друг на друга. Лори рванулась к двери, Джен бросилась следом. Что могло случиться? Сбежав по лестнице, обе резко остановились.
Тина сидела на софе, визжала и заливалась смехом, но, увидев Лори и мать, удивленно взглянула на них и пояснила:
— Ох, простите! Брендан сказал мне, что любит «Манкиз»[1]! Представляете?
Лори медленно опустилась на ступеньки. Она была довольна, что сыну весело с Тиной, что ему понравилась эта девочка. А почему бы и нет? Очень симпатичная, хорошая девочка.
— Мам, у нее совсем нет вкуса. Извините, миссис Джексон.
— «Манкиз»? — Джен фыркнула и уставилась на Лори, как бы всем своим видом защищая дочь. — Если хочешь знать, Брендан, моя девичья фамилия Хант, но ты можешь, называть меня просто Джен.
— Хорошо, мэм. Я ужасно проголодался. Может, поедем куда-нибудь поесть?
— Конечно. — Лори взглянула на подругу.
Господи, в какой ужас их поверг визг Тины! Обе поняли друг друга без слов, решив не говорить при детях об убийстве старой знакомой. Пусть даже оно жутко их расстроило.
— Обед — моя забота, — сказала Джен и, через силу улыбнувшись, добавила: — Скольких знакомых я уже переводила в это место!
— Вот и отлично. А куда мы едем? — спросила Лори.
— В Коконат-Гроув. Там отличный итальянский ресторан, при тебе его еще не было.
Лори заметила, как девочка толкнула локтем Брендана. Она явно знала, куда они поедут обедать, и казалась очень довольной.
— Думаю, мы воспользуемся двумя машинами, — продолжила Джен. — Вы с Бренданом, наверное, захотите прокатиться по окрестностям, а мне нужно подготовить контракт на тот случай, если старый чудак решился его подписать. Лори, многое изменилось за эти пятнадцать лет, сама увидишь.
— Ладно, только возьму сумочку.
Джен последовала за подругой наверх.
— У тебя какое-то странное выражение лица. В чем дело?
— Я вполне спокойна. — Лори слегка нахмурилась.
— Но ты выглядела очень бледной, когда я говорила об обеде.
— Все время думаю об Элеоноре.
— Понимаю. Но мы ведь не были с нею близкими подругами. Ты не видела ее пятнадцать лет, а я встречалась с Элли всего три-четыре раза.
— И все же.
— Мы не можем принимать все близко к сердцу. Ты всегда переживала за других, но пора бы понять, что не стоит этого делать. Жизнь — штука жестокая.
— Ты хочешь сказать, что очерствела душой? — сухо произнесла Лори.
— Совершенно верно. Многих из тех, с кем мы учились в школе, нет в живых. Пита Фицхью свела в могилу его гемофилия. Ларри Гонзалес в двадцать семь лет умер от рака.
— Но Элеонору убили.
Подруги уставились друг на друга. Лори показалось, что они обе готовы сказать: «И Мэнди тоже». Однако непроизнесенные слова как бы повисли в воздухе между ними, словно вредные испарения, Хотя тогда, много лет назад, никто из их компании даже не подумал о том, что Мэнди убили. Поверили в убийство только полицейские и окружной прокурор, выдвинувший обвинение, — Мам! — раздался снизу голос Брендана.
Это был крик проголодавшегося ребенка. Джен права: не следует принимать близко к сердцу каждую беду, случающуюся в мире.
