— Он здесь! Они ломают ворота! Сражаются с датчанами! Ты закрыла им вход! — на одном дыхании выпалил Рагвальд.
По мере того, как он говорил, глаза у нее расширялись от ужаса.
Она не собиралась запирать ворота перед ним! Он не поверит ей!
— Ворота! — закричала она, но было уже поздно. Под Ударами мощного тарана часть стены обвалилась. Викинги.
Она увидела, что Филипп поскакал туда.
— Прикажи Филиппу вернуться, — коротко приказал Рагвальд.
— Он не подчинится.
Скажи ему, что тебе нужна его помощь. Нельзя допустить, чтобы викинга встретили вооруженные люди. Про меня он точно знает, что я не буду сражаться. Отзови его!
— Филипп! — позвала Мелисанда. Тот обернулся! и поспешил к ней. Рагвальд бросился к пролому в стене, через который уже пробирались воины. Мелисанда увидела, как Рагвальд остановился, кого-то приветствуя.
Да, это был он собственной персоной, в грозном сверкающем шлеме.
— Они побили их. Жоффрей сбежал! — вскричал Филипп и с облегчением рассмеялся. — Но мы должны помочь. Надо закончить это дело. Графиня, давайте я вас уведу отсюда.
— Спокойно, Филипп, Рагвальд уже беседует с Волком.
— Тогда мы спасены от датчан.
Мелисанда промолчала. Еще больше, чем датчан, она боялась этого викинга, пришедшего ей на помощь.
На минуту она почувствовала угрызения совести. Ведь она в долгу перед ним за битву, происшедшую много лет назад. Хотя ему тогда хорошо заплатили. Это была одна из глупых сделок Рагвальда.
Какая ей, в самом деле, разница!
Что же касается его…
Его!
Он просто хотел перерезать ей горло!
О, она никогда не выносила его самоуверенности.
Потом еще эта блондинка, следующая за ним, словно привязанная. И тысячи других мелких, но унизительных для нее вещей.
Да хотя бы просто тот факт, что он командует, требует, отдает приказания!
Интересно, что он чувствует сейчас, оказавшись вновь здесь.
Она закрыла глаза, пытаясь заставить себя отрешиться от этих воспоминаний, забыть о нем.
Но нет, невозможно. Он здесь. Перед глазами медленно, но неуклонно разворачивалась лента воспоминаний.
«Господи, миледи, сколько с ним людей!» — прозвучало в ее памяти.
Конники с устрашающими масками на лицах; мускулистые, безжалостные и опасные, как сам дьявол.
Они спасли ее однажды. Она знает, как они умеют сражаться. И во главе — он!
— Я должен отвести вас в башню, — пробормотал Филипп, жаждущий вновь вступить в схватку. Он понимал, что остатки врагов, окруженные на поле, будут сражаться до последнего. Для нее лучше было бы удалиться в безопасное место.
— Не волнуйся, Филипп, — иди! Я сама дойду.
Филипп был не слишком доволен таким ответом, но она не дала ему размышлять и почти бегом направилась к башне. Ей хотелось побыть в одиночестве.
Как же встретить его? Как бы хотелось убежать и никогда больше не видеть его.
Несколько ступенек, ведущие в башню, были разрушены. Мелисанда обогнула провал и поднялась к себе.
Она переоделась. Вряд ли это поможет, но все же есть шанс, что он не заметил ее среди сражавшихся и не понял, что это она отдала приказ закрыть ворота.
«Глупо!» — одернула она себя. Трусливо. Она здесь графиня, он всего лишь младший сын короля, скитающийся по морям в поисках удачи. Она не должна его бояться.
Она бросила свой меч и сняла доспехи. Потом подняла оружие и оглянулась.
Кровать с чистейшими льняными простынями и медвежьим покрывалом.
Он не должен застать ее здесь! Она быстро выскочила из башни в галерею и снова огляделась. Посмотрела вниз во двор.
Сердце ее бешено колотилось, вдруг замерло: не в силах двинуться она глядела вниз прямо в его пронизывающие — холодные голубые глаза.
Глава 2
Мелисанда…
Не сходя с коня, он пристально смотрел на нее.
«Ага, — подумал он, — наконец-то!»
Теперь-то уж он до нее доберется, во что бы то ни стало. Она возникла на галерее посреди дыма от метательных снарядов и теперь смотрела прямо вниз, на него, с глубочайшим презрением. Интересно, о чем она думает, если она чуть не проиграла, а он спас ее? Спас и подтвердил права на собственность.
Мелисанда явно не боялась. Возможно, она считает, что находится на достаточно безопасном расстоянии от него, хотя было ясно, что он может добраться до нее в несколько прыжков. Все, что ему нужно — просто спешиться и забраться по ступенькам.
Но, похоже, его возможное приближение ее не волнует. Ее вид выражал гордое презрение.
Он поймал себя на том, что внимательно разглядывает ее. Они давно не виделись. Но все также она бесподобна. Для женщины, может, чуть-чуть высока, но, чтобы взглянуть ему в глаза, ей приходится запрокидывать голову. Каскад густых темных волос, затмивших бы своей чернотой безлунную ночь, ниспадал ей на плечи. Лицо, напротив, отливало почти снежной белизной, оттенявшейся нежными бутонами роз на щеках. Прекрасный, правильной формы рот дополнял картину. Вряд ли какая богиня или ангел могли выглядеть более привлекательно.
Да, возможно, богиня, поскольку богини всегда отличались капризами и причудами характера. Но уж точно не ангел, нет. Помимо ее красоты в ней нет никакого намека на что-либо ангельское. Да, пожалуй, и красоту ее тоже ангельской не назовешь, особенно когда она смотрит вот так, как сейчас.
Безумная гордячка. Скромность — это явно не из разряда ее добродетели.
Ничуть не изменилась. Все такая же, как тогда, когда он встретил ее еще девчонкой. Боже, как она тогда торжествовала!
Но это было другое дело. Тогда они объединили силы, это была и ее победа.
А сегодня — она принимает его помощь — и закрывает ворота перед его носом!
Однако нам удалось пробить стену, и она побеждена!
Ей больше не удастся от меня сбежать, — подумалось вдруг ему. — Ни уловками, ни силой, ни по каким на свете причинам!
Он поднял забрало шлема, желая удостовериться, не исчезло ли, наконец, с ее лица это вызывающее выражение. Но, увы!
Он быстро спешился и сделал шаг по направлению к галерее. Конар уже приближался к ней, когда вспомнил, что все еще держит в руках боевой меч. Ладно, не имеет значения. К чему церемонии. Она тоже с клинком, хотя и переоделась. Мелисанда, не двигаясь, молча смотрела, как он приближается. На ней было розовато-лиловое платье, нежное облако, на котором сверкала и переливалась ниспадавшая до пояса черная волна волос.
То, что она переоделась, сменив доспехи на платье, очень его забавляло. Неужели плутовка думает, что он ее не заметил?
