он в курсе, ‒ закатил глаза муженек.
‒ Ладно, ‒ уже серьезно сказала я. ‒ Для вас я дурака валять не буду.
‒ А где ты возьмешь дурака и зачем его валять? ‒ искренне удивился советник. ‒ И зачем кому-то валянный дурак?
‒ О, боже! ‒ я изобразила «рукалицо» или как молодежь говорит «фэйспалм». ‒ Выражение такое, значит прикидываться дурой или творить глупые выходки. Или бездельничать.
‒ Кстати на счет бездельничать, а чем ты на самом деле занималась, дорогая? ‒ последнее слово Лорд произнес с сарказмом.
‒ Книжку в сад иду читать, просвещаться. Или как завещал дедушка Ленин, учиться, учиться и еще раз учиться.
‒ Какой у вас правильный предок, ‒ продолжал удивляться советник. ‒ Кстати, раз Иезекиль нас не представил, меня зовут Картер, будут вопросы, обращайтесь.
‒ Спасибо, ‒ широко улыбнулась я, а вот муж заскрипел зубами. ‒ Обязательно. Ну, я пошла?
‒ А откуда ты вышла? ‒ спохватился мой супруг. ‒ Тут нет дверей.
‒ Не знаю, я же тут не ориентируюсь еще. И вообще, если видишь в стенке руки, не волнуйся, это глюки, ‒ по-детски показала я ему язык и нырнула в кусты. Мне в след понеслись обещания всех кар небесных от Изи, и громоподобный хохот Картера. Уже в беседке появился дух.
‒ Знаешь, вот про руки ты мне интересную идею подала. Но ее надо обмозговать.
‒ Кэл, а как ты обмозгуешь?
‒ В смысле? ‒ не понял призрак.
‒ Ну ты же того… И у тебя мозгов нет, ‒ кажется, я все же сегодня борщу. Кэлахэн обиделся, сильно, так что минут сорок за эту шутку я «раскаивалась» и просила прощения.
‒ Тьфу на тебя, и на твой сортирный юмор. Все бери учебник, будем проверять, есть ли в тебе что-нибудь или ты пустышка, ‒ отомстил он мне. Обидно, очень. Сразу стыдно стало по-настоящему.
Мы потратили полчаса, прежде чем поняли, что ни одного паса, заклинания или просто сконцентрированного по определенным методикам желания у меня не выходит. Может я и получила тело, но магии демонов огня в ней не было.
‒ Это, моя дорогая Лена, очень прискорбно, ‒ наконец заключил дух.
‒ Нет, твоя прозрачность, это полный попандос. Зато я знаю, какая северная лисичка мне предназначалась, за относительно гладко прошедшие сутки.
‒ Ты вот все, что было считаешь «гладким»? ‒ Приведение покрутило пальцем у виска.
‒ Искренне, ведь я жива, здорова и даже сыта, и не заперта в четырех стенах.
‒ Ладно, уговорила. Но что будешь делать? Если кто-то узнает о твоем изъяне, тебе не жить.
‒ Ты думаешь, я этого не понимаю? ‒ взъярилась я на духа. А потом стушевалась. ‒ Один точно должен знать, а то я и вправду недолго проживу. Иезекилю придется сказать.
‒ Скажешь, он все равно твою спальню уже оккупировал.
‒ Кэл, кстати об этом. Ты не знаешь, почему он там оказывается каждое утро? Я, конечно, понимаю, что два раза не закономерность. Но уже, елы-палы, и не случайность.
‒ Эх, как бы тебе объяснить… ‒ Дух начал краснеть. ‒ Ну пока у вас брак не консумирован, его магией будет к тебе переносить сразу после засыпания. Мол, дело не до конца довели.
‒ Консу… Что? ‒ до меня медленно дошел смысл слова, и уже настала моя очередь краснеть.
Не то чтобы я была неопытной в этих вопросах, все же тридцать лет, чай не девочка. Но и осознание, что отделаться от мужика в кровати можно лишь таким способом, привел меня в ужас. А потом пришла мысль, что он и не такой плохой, даже слова не обронил на эту тему. Не то, что действия какие-то допустил. Благородство, видимо, еще не совсем погибло в демоническом Лорде. Ему, наверное, неудобно оказываться каждый раз не там, где разделся. И личной жизни никакой. Заснет с любовницей, проснется со мной. Вот это пердюмонокль.
‒ Давай, осязаемая моя, не раскисай. Попробуем еще.
Прошел в пустую еще час, руки ломило от взмахов, болели искусанные от нервяка губы, и злость поднималась во мне жгучей бурей с каждой минутой все выше и выше.
‒ Слушай, а может все дело в «недозаключенном» браке? Может ты с ним «того» и у тебя все поучится?
‒ Кэлахен, ‒ прищурила я глаза. ‒ Ты вроде взрослый мужик. Уже чертову тысячу лет приведение. А говоришь как подросток с Земли! Не беси меня! И не неси чушь! ‒ мне показалось или погода начала портиться? Хотя я не очень обратила на это внимание, оно было сконцентрировано на изменившегося в лице духе.
‒ Лен, у тебя глаза светятся, ‒ с ужасом в голосе прошептал он. ‒ Ты не демон, ты маг в демоническом обличии. И это конец…
‒ В смысле конец? Чего конец? ‒ искренне не понимала я. ‒ И как это, светятся? ‒ Я оглянулась в поисках какой-нибудь отражающей поверхности, но, не обнаружив ничего подходящего, скисла.
‒ Все, уже потухли, ты отвлеклась, хорошо, что тут никто не ходит, ‒ дух заозирался по сторонам и явно вздохнул с облегчением.
‒ А чем отличие мага от демона? И чем грозит пребывания одного в другом? ‒ заинтересовалась я.
‒ Ох, я даже не знаю с чего начать. Ты заметила, что в географии нигде не упоминалось государство людей?
‒ Да, мне показалось это странным, ведь вокруг все выглядят как люди.
‒ Не совсем, ты права лишь отчасти. Демоны в своей не боевой ипостаси выглядят похожими на людей, но только для тебя, не привыкшей к местным реалиям.
‒ Ну понятно, это как у нас в пределах одной расы найти национальные черты, человек неподготовленный не отличит корейца от китайца, а китайца от японца. Как же быть? Как не ошибиться?
‒ Демоны сильнее физически, у них обострены пять чувств восприятия, и они обладают магией, определенной для каждого рода. А еще зрачок немного
