но я серьезно не могу вынести еще хоть одну минуту «о Боже» и «дети это или дети то». Я сыта по горло этими дамами.
Я решаю сидеть в гостиной и терпеть весь этот тестостерон, а не возвращаться в логово льва. Иногда мне просто нравится наблюдать за динамикой отношений между парнями. Они все были вместе почти с первого дня, и вы сами можете сказать об этом. Даже когда они не работают, они движутся как единое целое. Как бы сильно я внутренне ни жаловалась на эти сборища, они мне действительно нравятся. Все ребята потрясающие, и я знаю, что, если бы мне что-нибудь понадобилось, я могла позвонить кому-нибудь из них, и они бы пришли. Девочки, хотя и вызывают желание причинить себе физический вред, я знаю, что если бы мне нужно было с кем-то поговорить или опереться на плечо, они были бы рядом.
Иметь такую поддержку — потрясающе, но в каком-то смысле это неудобно, потому что я не привыкла, чтобы вокруг было так много людей. Когда я росла, у меня не было ни братьев, ни сестер, и поблизости не было большой семьи. На самом деле были только мои родители и я. Так что, честно говоря, я много времени проводила в своей комнате в одиночестве. Я думаю, что именно это сподвигло меня к писательству. Когда ты совсем один, ты больше используешь свое воображение, мои воображаемые друзья тогда стали моими персонажами. Первая книга, которую я написала, была такой плавной. Теперь это кажется вынужденным, как будто я должна вытолкнуть это наружу.
Диван рядом со мной опускается, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть Джейкоба.
— Привет, как дела, Джейкоб?
Он смотрит на меня и кивает. Серьезно? Это все, что я получу?
— Так хорошо, да? — Он снова смотрит на меня и бросает растерянный взгляд. — Нет, правда, ты слишком подробно рассказываешь, притормози. — Джейкоб встает и присоединяется к парням, стоящим посреди комнаты. Какого черта?
Можно ли сказать «неловко»? Я имею в виду, что этот парень никогда ни с кем не разговаривает, а я почти никогда не затыкаюсь. Я не знаю, что, черт возьми, заползло ему в задницу. Обычно он ведет себя антисоциально, но сегодня он на супер гипердвигателе. Интересно, имеет ли это какое-то отношение к поездке? Я бы с удовольствием спросила его, но это так же бессмысленно, когда Кэм пытается поговорить со мной о своей фантастической футбольной лиге.
К черту это, вести себя как подобает леди по этикету. Если я собираюсь застрять здесь, мне нужно выпить. Я подхожу к холодильнику и беру пиво. Когда я оборачиваюсь, Кэрри стоит там и смотрит на меня, как на инопланетянина.
— Эй-Джей только что принес выпивку для парней. — Она смотрит на пиво в моей руке так, словно оно вот-вот взорвется. В первый раз, когда мы пришли на одно из таких собраний, я узнала, что никто из жен не пьет, особенно здесь. В действительно особенную ночь они все могли бы выпить по бутылке вина, но пить и быть дикими — это не то, что они хотели бы показать остальным.
— Это не для Кэма, а для меня. — Я стараюсь сохранять ровный тон и управлять внутренней сукой. Я хватаю открывашку со стойки и открываю бутылку, сдерживая смех, когда она ударяется о ее ногу. Я так устала жить по правилам, которые были установлены до моего рождения. Я подношу пиво к губам, делаю несколько больших глотков, прежде чем опустить ее. Кэрри выглядит так, словно сейчас взорвется. Теперь, когда мы с Кэмом женаты, мне нужно перестать пытаться вписаться и начать быть собой, не то, чтобы выпивка пива была таким уж большим преступлением.
Проходя мимо остальных членов мафии, я слышу, как они ахают от моего вопиющего пренебрежения кодексом жены. Я вспоминаю тот день, когда они представили его мне, когда я чуть не упала со стула. Кодекс жены состоит из того, как, по их мнению, должны вести себя хорошие жены. Никакой выпивки, никакой вызывающей одежды и никакого мата или, как они любят это называть, ругани. Если я хочу появиться в футболке с v-образным вырезом и напиться, то я не смогу этого сделать.
Я возвращаюсь в гостиную, и все ребята снова сидят на диванах, так как началась еще одна игра. Я получаю информацию о домашней команде, но почему, черт возьми, они заботятся о каждой игре в лиге? Мои глаза находят Кэма, и, к счастью, рядом с ним есть свободное место, хотя по другую сторону находится мой разговорчивый друг Джейкоб. Я плюхаюсь между ними, и Кэм обнимает меня за плечи.
— Эй, красотка, с каких это пор ты с нами смотришь игру? — Его глаза все еще сосредоточены на телевизоре, когда он говорит со мной так, как умеют только мужчины.
— С сегодняшнего дня я тоже пью пиво. — Я поднимаю бутылку и расслабляюсь рядом с ним. Помимо случайных криков и воплей о «штрафных санкциях», тусоваться с парнями намного лучше, чем играть роль маленькой женщины на кухне.
Я ловлю на себе взгляд Джейкоба и с улыбкой возвращаю ему взгляд. Он быстро отворачивается от меня и делает еще один глоток пива. Я не могу отделаться от мысли, что сделала что-то, что каким-то образом разозлило его, но, учитывая, что мы никогда не заходили дальше «привет», я не знаю, что, черт возьми, это может быть. Игра наконец заканчивается, и Кэм смотрит на меня.
— Ты готова, детка?
Я киваю и потягиваюсь, прежде чем встать с дивана. Мы прощаемся со всеми, и даже после моих многочисленных неосторожностей сегодня я все еще получаю объятия и приветствия от мафии. Мы выходим из дома, и я делаю глубокий вдох, когда меня обдает прохладным воздухом. Кэм хватает меня за руку, и мы начинаем короткий путь домой.
— Эй, что случилось с Джейкобом?
Кэм смотрит на меня.
— Кларк? Что ты имеешь в виду?
Я пожимаю плечами, пытаясь скрыть любопытство.
— Он всегда приходит поздно и почти ни с кем не разговаривает. Я пыталась поговорить с ним сегодня, и это было все равно, что вырывать зубы.
— Не знаю, детка. Я знаю, что у него было тяжелое детство. Никто из нас не знает, что с ним случилось, просто он замкнутый. — Кэм смотрит прямо перед собой все время, пока говорит.
— А вас, ребята, это не беспокоит? Я имею в виду, что вы команда и должны доверять друг другу. Как ты можешь доверять ему, если ты
