будут лишь жалкие гроши, по сравнению с общей суммой попадалова.
Дулин владел только убогой однокомнатной хрущёвкой, доставшейся ему за многолетнюю службу в армии, и огромной кипой неоплаченных счетов.
Промучившись всю субботу, в воскресенье утром Ваня трясущимися пальцами набирал номер Коновалова. Но телефон был недоступен. Откуда Дулину было знать, что бывший начштаба в эту самую минуту занимался подводным дайвингом у побережья Турции, находясь в баснословно дорогой турпутёвке, купленной на всю премию.
Багор СИЛЫ
— Ну что Вань, ты утряс за выходные эту ДОСАДНУЮ НЕУВЯЗКУ? — повторил директор свой вопрос, видя, что Дулин никак не реагирует на человеческую речь.
Вновь наткнувшись на молчаливую стену непонимания, Валерий Брониславович не стал сдерживаться и решил блеснуть знанием уголовного кодекса:
— Ты ж пойми, Вань! Тебе просто необходимо что-нибудь придумать! Там везде твои подписи! В расчете! В смете! В обосновании!
И чтобы усилить эффект, добавил:
— Ты ж пойми, Вань! Для суда этих улик будет более чем достаточно! Понимаешь? Мошенничество в особо крупном размере! Статья сто пятьдесят девятая, пункт четвёртый. От ПЯТИ до ДЕСЯТИ!
Услышав приговор, Дулин на мгновенье пришёл в себя.
ОТСИДКА! Так вот к чему он пришёл на закате жизни! Это будет пострашнее разорения и нищеты. Прощай привычный мир, такой простой и безопасный. Прощайте милые сердцу хвастовство и трусливая бравада. Прощайте упоительные рассказы выдуманных историй и несбывшиеся предсказания!
Прощай привычный мир!
По поводу тюремной жизни Иван не испытывал никаких иллюзий. Стоит ему только раскрыть рот, как бывалые зеки моментально раскусят в нём фуфломёта и в первые же сутки пребывания в СИЗО неминуемо закозлят, а то и опустят!
Дулина затрясло, как на электрическом стуле, а глаза, казалось, вот-вот вывалятся из глазниц. Директор, увидев такую непредсказуемую реакцию, второпях налил воды в пластиковый стаканчик и вложил его в трясущуюся руку Ивана.
— Ну-ну, выпей водички. Да не переживай ты так, главное, чтобы ты что-нибудь придумал! — с этими словами директор отвернулся и поставил графин с водой на стол.
Внезапно, до его слуха донеслись странные звуки. Валерий Бронеславович повернулся и обомлел — Иван Дулин в припадке паранойи ел стакан, попутно запивая пережеванные куски пластика водичкой из него же. По обезображенному страхом лицу градом катились молчаливые слёзы.
Директор обескуражено стоял и смотрел, как Ваня доедает стакан. После этого Дулин молча вышел из кабинета, а затем и из офиса, и марионеточной походкой направился в сторону склада…
…Валерий Брониславович ещё не успел полностью оправится от увиденного зрелища, как в кабинет постучался и робко зашёл кладовщик Сапрыкин.
— Ко мне это, Дулин приходил, — начал свою речь седовласый дед.
— Ну?
— Попросил две бухты провода.
— Зачем? — удивился директор.
— А шут его знает? Накинул их на плечи и пошёл к Преголе. Мож топиться удумал? — высказал предположение смекалистый старик.
Разрывая плотный воздушный поток, черный гелик мчался к реке. За рулём, с перекошенным от страха лицом, сидел директор, до боли сжимая сильными волосатыми пальцами кожаный руль. На пассажирском месте, в вонючей робе и грязных сапогах, сидел Сапрыкин и ругал себя последними словами за то, что именно он пошёл к директору.
Пронзительно визжа тормозами, автомобиль остановился в том месте, где минуту назад виднелся силуэт перемотанного кабелем Дулина. Директор первым выскочил из машины и начал извлекать из дорогого кожаного салона длиннющий пожарный багор, перемазанный грязью и сажей.
С багром наперевес директор с кладовщиком подбежали к цементному парапету и посмотрели в мутную воду. На поверхности реки весело лопались воздушные пузырьки, генерируемые только что вошедшим в воду телом Ивана Христофоровича.
Мужики погрузили багор в воду и стали водить им вверх вниз, в надежде выловить Дулина.
— Лови эту суку! — не своим голосом орал директор, — Не то нам с тобой за него десятку мотать придётся!
После этих слов Сапрыкин сам захотел броситься в воду и утонуть, и уже собрался было прыгнуть, как вдруг багор зацепился за что-то тяжёлое.
Под оглушительный крик директора, — Тащи эту сволочь! — мужики извлекли на поверхность реки трепыхающееся тело инженера Дулина.
Открыв глаза и увидев над собой напряженные лица шефа и кладовщика, Ваня подумал: — А посидеть всё-таки придется…
