и ещё человека три из смены) я увидел на краю печи Семён Захарыча и кепку дяди Толи (аккуратно сложенный в неё пачка Беломора, носовой платок, паспорт, всё прижато крупным камнем).
– Я ж ему говорю, – увидев меня, заговорил Семён Захарович, – тебя последний раз по статье… на проходной взяли пьяным, с тремя килограммами меди.
Семён Захарович хотел бросить окурок сигареты в недра печи, но передумав, бросил под ноги, раздавил носком правой туфли, махнул рукой и пошёл в сторону своего кабинета.
Я подошёл к краю каперной печи. Она была пуста, почти. Заготовку в неё не успели опустить. На дне печи, в белом пламени, выделялась тёмная клякса человеческого тела, свернувшегося в позу эмбриона.
***
– Позвольте, – Услышал я голос, свой голос, поднял глаза на Игната, – мы готовили три вопроса. – Глаза слезились, толи от дыма, толи от огней мира моей памяти, – Первый вопрос был смерть, второй жизнь, а третий…
***
В языках пламени костра мне виделись дядя Игорь, дядя Толя, Пашка – токсикоман с армейки. Каждый из них представлял отдельный лепесток цветка пламени на чёрном стебле – ветки из костра, поднятой гостем. Жизнь этих людей была коротка как отблеск пламени костра в ночи и с рассветом ничего не останется в остывшей золе.
Я поднял большой палец правой руки вверх от сжатого до боли кулака.
«В моей жизни вы оставили след», – думал, глядя как язычки пламени стремятся вверх, к звёздам от такой тяжёлой Земли.
***
Старик, совсем не похожий на дядю Игоря, говорил о духовном росте, о соучастии в творении. Отпустил с ладони язычок пламени (как семечко одуванчика) в небо.
«Какие творческие потуги», – хмуро думал я, – «когда жрать нечего. Вон язычок пламени без древесины улетел к праотцам, потеряв силы жизни (свою ветку – пищу для жизни), а на ветке, поднятой старцем из костра, огонёк плотно сидит на ветке, ни какому ветру не задуть».
Никита
К костру подошёл (тихо подкрался) крепкий мужик, уже седой (похож на моего дядьку-охотника, дальнего родственника по отцовской линии с берегов реки Лены). Попросил попить воды и не шуметь: – «а то козлов распугаете», – подмигнув, сказал он доверительно.
Выпив до дна из пластикового стаканчика, дядька-охотник предложил пустить круговую, за знакомство. Хохмач Мишка подлил в круговую «чашу» спирта, а охотнику на охоте пахнуть нельзя, вот охотник и поставил стакан со спиртом в костёр, а сам отодвинулся подальше от костра. Спирт, естественно, загорелся, выдав подставу Мишки.
– Ой, а вы есть не хотите? – моя любимая Ксюша, заботливая и ласковая. Каждому котёнку готова налить молока, даже на последние деньги (что не раз бывало в студенческие годы). – «Да что же ты моя любимая, голодному мужику, охотнику миской с салатом тычешь», – думаю я. – Вам мясное можно? – спрашивает она! – «Так надо спасать положение рачительных хозяев», – думаю, доставая мясное, говоря вслух: – Собственно об этом и был спор.
В общем, наложил полную тарелку нормальной пищи, оставив немного места под салат (чтобы не обидеть Ксению). Полную тарелку передал Мишке (он опять что-то придумал, его глаза так и блестят). Мишка повернулся к дядьке-охотнику, отсевшему от костра, и со словами (подсказанными Игнатом) – «Прими от нас от всех», – ставит полную тарелку еды на камень. Ещё издевается, спрашивая про вегетарианство: – Вы за вегетарианство? Или против?
Тут ещё Олеся, со своим «экологически чистым» подходом к жизни: – Да наши мальчики не хотят отказаться от мяса. Не видят пользу в здоровой пище. – «Посмотрел бы мой батя на тебя с твоими огурчиками, помидорчиками, когда пришёл на зимовье за соболем, а за стеной на улице за минус тридцать. Одной кашкой на воде сил не наберёшь для обхода засветло всех ловушек».
– Олесе зайчика стало жалко, – я смотрю на огонь, вспоминаю, каким милым зайчиком была Олеся на детском утреннике (фигурой статна, а умом из детского сада не вышла). – Наверное, она хочет иметь такие же большие уши или маленький хвост.
Тут в дядьке проснулся охотник и он начал рассказывать нам: чем отличается беляк от русака; чем питаются летом; чем питаются зимой; какие следы оставляют; признаки лёжки зайца; в какое время суток активны. Подведя итог, можно сказать, что взрослый русак – царь полей, которому нестрашны ни лиса, ни волк.
– Только человек способен добыть здорового, матёрого русака. Человек он как «синий кит» в океане жизни, любая дичь для него становиться мелочью (если подобрать соответствующий калибр). А если подойти с умом, то можно добыть зверя и шкурку не попортить.
***
Китов я в живую не видел, а вот сома, на креветку, мы с отцом ловили.
Началось всё с того, что отцу порекомендовали попробовать креветок. Он поехал в магазин «Океан» и купил три килограмма мороженных креветок.
– Как их варить? – спросила мама.
– Как раков, – ответил «добытчик», – вскипятила воду с солью, опустила туда креветок, покраснели – доставай.
У мамы все креветки разом не вошли в кастрюльку, несколько штук она убрала в маленькую кастрюльку (про которую благополучно забыла). Вспомнили про креветок когда нужно было вскипятить молоко.
– Нужно выкидывать, – огорчилась находке мама.
– Зачем выбрасывать? – говорил папа, наслаждаясь маминым борщом, – сосед звал на рыбалку в выходные. Говорил, сома видел. Вот молодость и вспомню. Сомы на всякую экзотику с душком падки.
***
Дядя Боря (наш сосед по дому и гаражу) выделил нам на ночной лов свою лодку: – Днём он вон там, на мелководье, плескался. Вон в том омуте у него, стало быть, лёжка.
– Хорошо, до утра мы и сома поймаем и лодку твою вернём, – Папа проверял крепость плетёной лески.
– Фонарик то взяли?
– У меня хороший, шахтёрский, – папа повернулся ко мне, – Ник, посмотри в багажнике, мы заморских раков не забыли с собой взять?
Ночь, лодка, звёзды. Мы свою палатку не брали, так как дядя Боря собирался на зорьку, а палатка у него была большая, вместительная.
От воды тянуло холодом, я плотнее укутался в отцовскую штурмовку.
– Отдохни пока, сынок, – отец заметил моё шевеление, по раскачиванию лодки, – как сом пойдёт на наших креветок, то будет не до сна, попотеем.
– А сомы они большие? – зевнув, спросил я.
– Сом он как синий кит среди местной рыбы. Бывают очень крупные экземпляры. Может и размером с эту лодку.
– Хорошо бы с лодку, – пробормотал я, закрывая глаза.
Я стал вспоминать прочитанное из библиотечной книжки. Сом живёт в самых глубоких местах. Охотиться ночью. Днём может выходить на мелководье, чтобы погреться. Представляя себя большим, толстым сомом, который не имеет такой тёплой штурмовки и мёрзнет на дне реки, в полной
