– Как кушать хочется, леди Зима, – шмыгнула носом.
Мы сели за свободный стол и едва уместились. К нам подошла подавальщица и скривила нос, увидев детей. Грязных, голодных…
Меня пробрала злость.
– Нам семь тарелок супа, картошку с мясом, хлеб, теплый чай и фрукты, – отчеканила я.
– Леди Найрис! – услышала я за спиной голос Олафа, – Извините, встретил знакомых и несколько увлекся разговором. Прошло уж три часа.
– Ничего страшного, – улыбнулась мужчине, – Мы задержимся.
Посыльный посмотрел на нашу компанию, нахмурился.
– Вы сделали заказ?
Кивнула.
– Пойду потороплю их, и воды горячей принесу. Погреетесь пока.
Олаф вернулся через три минуты, я даже не успела вытянуть из детей информацию.
В стаканы он разлил воды. Дети стали медленно пить, боясь обжечься.
– Итак, где вы живете?
– В приюте, – выдохнул, кажется Макс.
Он был выше всех остальных. Наверное, самый старший.
– Сколько вам лет?
– Мне десять, – ответил Макс, – Элле шесть будет, Брайну семь, Нейту восемь, Каису девять.
– Погодки значит, – потянула я, – А родители ваши…
– Папу убили, а мама не вынесла горя и заболела. Лихорадка унесла, – подал голос Каис.
– Мы жили бедно, но всегда в тепле и уюте, – Макс усмехнулся, – Когда осиротели, власти забрали наш обветшалый дом, а нас запихнули в приют. Только там тоже плохо… С едой, с кроватями, с одеждой. Мы там ночуем, а потом пытаемся…
– Не умереть с голода, – процедила я сквозь зубы, – Вас там совсем не кормят?
– Дают на завтрак кипяток и сухарь. Говорят, что достаточно для поддержания жизни, – жаловалась Элла, – А я так хочу топленого молока с пирогом. Как мама готовила.
– Ты мелкая была, как помнишь-то? – Макс покачал головой, – Работать можно с тринадцати лет. Мне еще три года терпеть. Потом может, станет легче…
Нам принесли суп, и мы на какое-то время перестали болтать. Ели. Дети не могли насытиться, и когда принесли картошку, то вгрызлись в нее…
Атти смотрела на деток с жалостью. Никому ненужные, они еле волочат жизнь. В них еще теплится надежда на лучшее будущее, но она такая призрачная… Такая невесомая.
Забрать бы их всех. И мне даже будет куда, но позже. Когда Эдуард выполнит свои обязательства. А это месяц точно.
Я с ума сойду от беспокойства.
Дети после того, как поели, заметно повеселели.
– Спасибо, леди Зима, – Элла встала со своего места, подошла ко мне и как смогла обняла, – Вот бы нам такую маму.
– Элли, – вздохнул Макс, – сядь на место.
У меня на глаза навернулись слезы. Тетушка Бет говорила, что сила целителя накладывает отпечаток на характер. Мне безумно не хотелось оставлять детей тут, но я не знала, как им помочь.
«Всех спасти нельзя», – наставляла меня ведьма, – «Каждый достоин спасения, но следует помнить, что возможность будет лишь для одного».
Я же не могла взять и одного. Куда? В сырую избу, где надо топить печку, рубить дрова и перебиваться зиму, пока весна не пойдет, а там овощи, да фрукты? И даже моя изба была лучше, чем приют. Мы все думаем, что все хорошо, пока наивны.
– Вы потерпите немного. Месяц, может чуть дольше… Я вас заберу.
– Леди, – Макс серьезно посмотрел мне в глаза, – Спасибо, но мы справимся.
– Но я хочу быть с леди Зимой, – завопила на всю таверну Элла, – Она хорошая!
– Мы знаем, – Брайн отвел глаза, – И Макс прав, он старший.
– Он – дурак! – девочка разревелась, а я погладила ее по рыжей голове со спутанными кудряшками и с мольбой посмотрела на Олафа, который не знал куда себя деть.
– Из приюта так просто детей не отдадут, – тихо проговорил, – Чтобы получить бумагу о принадлежности к семье, нужно заплатить хотя бы. А выкуп даже за одного ребенка слишком велик.
Поджала губы. Выход был, но не сейчас.
– Я могу попросить матушку днем за ними присматривать, да супом накормить. Правда, не думаю, что надолго.
Можно было попросить герцога де Риза… Но сначала мне нужно с ним познакомиться. А пока…
– Олаф, будет прекрасно, если дети, хотя бы до вечера будут под присмотром и в тепле. А потом, после отбора я их с собой заберу.
Мужчина кивнул.
– Мы с матушкой живем небогато, – замялся мужчина.
Я заметила, что дети затихли и слушают.
– Мы будем по дому помогать, – Каис сглотнул, – С животиной, если есть.
– Я могу овощи есть! – пропищала Элла и мы все дружно рассмеялись.
– Конечно, можешь, – потеребила ее щечку, – Иди допивай чай. Олаф я буду по мере возможности помогать продуктами. А вы дети, ночуете в приюте, чтобы не было проблем. Завтра господин Олаф вас заберет на том же месте. Только никому не говорите, и не хвастайтесь. Не стоит…
– Я прослежу, леди Винтер, – в глазах старшего появились слезы, – Спасибо.
Хороший парень, взрослый уже. Десять лет. Он должен бегать, прыгать, а приходиться думать о младших, стараться выжить в этой суровой действительности.
Я оплатила еду, поднялась из-за стола.
– Вы умеете писать? – спросила у детей.
Элла потупила взор. Как и все остальные.
– Я могу, но неправильно. Нас не учат в приюте. Даже читаю медленно, – Макс залился краской.
– О, это вы детки не переживайте, – хохотнул Олаф, – матушка у меня добрейшей души человек, она вас научит. Давно внуков хочет, вот, потренируется, – мужчина захохотал.
– И Атти поможет. Ты ведь поможешь, домовушка?
– Домовушка? – пискнула Элла, – А я думала, это просто маленькая девочка, только похожа на бабушку.
Улыбнулась.
– Атти – мой друг и верный помощник. Проследишь, ладно?
– Но, как же вы, леди Ви? – засуетилась она, – Как же вы в этом рассаднике змей?
– Сомневаюсь, что там будет настолько мрачно. Но я буду спокойна за детей, они мне нужны здоровые. Уедем потом в рощу все вместе, да заживем. Вам понравится, – заверила я детей.
Через полчаса мы отправились во дворец герцога де Риза. Я с тяжелым сердцем отцепляла от себя Эллу, Олаф смотрел на меня, словно на святую… Атти осталась с ними, чтобы ничего не случилось.
Я всегда хотела иметь большую семью. Будь то собственные дети, или же братья и сестры.
Смотрела в окно, в котором мелькали деревья. Было уже темно, и Олаф сказал, что мы сильно припозднимся сегодня. Отбор начнется первого числа зимнего месяца. До него осталось ровно два дня.
