class="p1">— Ух тых ж, котяра облезлый. Ты же мне тогда клялся и божился по пьяни, что с Зоей покончено навсегда. Я тебе поверила, как дура, а ты что, взял и к ней попёрся? Тебе, пипирку свою неугомонную, некуда было сунуть? Никого другого не нашёл? У нас что, баб мало? Или ты резинками так и не научился пользоваться, неуч — как из рога изобилия летят в мою сторону возмущения…На эмоциях она втапливает педаль газа в пол и летит по трассе, набирая запредельную скорость…
— Эй, ты там поаккуратней, я жить ещё пока хочу, — тихонечко хлопаю её по плечу, — у меня мама есть, сестра, ребёнок вон скоро родиться…Угробить меня хочешь раньше времени? Не искал я её, успокойся. Она сама меня нашла…
— Нет, не могу поверить! — не успокаивается, но скорость сбрасывает, — только не говори мне сейчас, что ты после всего, что она с тобой сделала, хочешь на ней жениться. Даже слышать этого не хочу. И не надейся, — я на свадьбу к вам не приду. Тебе перечислить, кто ещё не придёт? — никто! — подытоживает она, поворачиваясь ко мне, а я пальцем показываю ей на дорогу. — Но я вообще не уверена, что это твой ребёнок…
— А если мой?
— Тогда, она сука, специально это сделала, точно тебе говорю. Твоя морда наглая висит у нас сейчас на каждом повороте. Она прочухала, что ты теперь парень с деньгами и подсуетилась…И мне насрать, чей это ребёнок. Блять, зуб даю, я собственноручно подвешу её вниз головой, за ноги на самом высоком дереве…И тебе буду постоянно напоминать, что когда ты был нищим, она тебя послала, ты ей был не нужен… Не помнишь? — зло на меня зыркает.
Вытягиваю ногу, которая по сложившейся уже недоброй традиции, начинает нестерпимо ныть при воспоминании о ней и отворачиваюсь в окно. Сам понимаю, что тогда тупо — попал, но сейчас уже ничего не поделать. Всю свою жизнь ненавидел отца, который ушёл от нас. Я не такой. Я не смогу бросить своего ребёнка.
— У неё просто детство было не из лёгких, её можно понять…
— Ох, блять, — перебивает, — а ты у нас, конечно, с золотой ложкой во рту родился…Венер, не беси меня, а то я тебе сейчас задушевную историю про своё детство расскажу, обрыдаешься. Она просто человек — говно, детство здесь не при чём. Не надо её оправдывать…
— Ладно, — сдаюсь. — Разбираться надо, что сейчас об этом говорить. Она вообще с кем живёт, не знаешь?
— Всё с тем же… — успокоилась немного. — Тоже вопрос, знаешь, если он её не попёр на все четыре стороны… — замолкает на минуту. Тоже уже думал про это, но мало ли…Не видел её шесть месяцев. Не разговаривал с ней ещё больше. — Может ей просто старпёт надоел и она решила вот такой ход конём сделать? Если всё так, как ты говоришь, то срок то у неё ого-го уже, ничем не спрятать…
— Не знаю. Всякое может быть — соглашаюсь. — Маме только не рассказывай ничего пока. Когда уверен буду во всём, сам уже как-нибудь разберусь. — Сердце затрепыхало при виде родного дома.
— Пф… — фыркает Зубайда. — Я бы на твоём месте вообще ей ничего не говорила, нервы её поберегла…
— С Лёхой-то что? — рискнул спросить и заодно с больной темы съехать.
— Отпустила я его. Уезжал, но говорят, вернулся. Найди его…Проверь, как он…
— Конечно. Зайдёшь?
— Поеду. Вон Гульназ тебя уже на улице ждёт. Не буду вам мешать…И позвони мне завтра — бросает уже в спину.
Мамочка моя бежит мне навстречу…
Глава 5
Комната моя так и обклеена постерами и плакатами мотоциклов, которыми я болею с детства, несмотря на профессию. Мама ничего не тронула, как я и просил. Тут есть кажется все великие: от дедушки Джона Сертиса и Джакомо Агостини до Марка Маркеса, с которым я даже умудрился познакомиться, благодаря Алехандро — моему соседу по миланским апартаментам. Ну и особым почётом, конечно, пользуется Марко Меландри на Кавасаки, несмотря ни на что. Люблю я этих японцев…
Стою, рассматриваю всё это великолепие, и воспоминания обрушиваются на меня, сбивающей с ног, лавиной…
Когда «лань», каким-то чудом перевели в основной состав нашего коллектива, сделал всё возможное и даже невозможное, чтобы её отдали мне в партнёрши. На неё многие тогда рот разинули: хорошенькая, неопытная, чистая — почему бы не приударить. Молодых, свободных и горячих у нас всегда много было, да и несвободные не отказались бы её под своё крылышко забрать. Помогла администратор, хотя мы тогда с ней не особо ещё дружили — я несколько месяцев всего работал там. Это потом уже, Лёха, друг мой, каким-то чудом нашёл к администратору нашему, близкий подход, и завертелось… У всех завертелось.
Несколько месяцев уже прошло с нашей первой встречи с Зоей, я забыл почти про неё, но когда её увидел — вспомнил всё, до мельчайших подробностей. Не мозгами вспомнил, — нет, чем то другим вспомнил…
У нас корпоративчик был небольшой, уже и не припомню, по какому случаю. Прямо на работе, в буфете филармонии, решили посидеть. Она зашла, вместе с Диной и сердечко моё, при виде её, заколотилось с такой силой, что уши заложило. Кровь прилила ко всем органам моментально, не позволяя спокойно ни дышать, ни сидеть…
Мужественно дождался пока она немного выпьет, расслабится. И подошёл к ней. Как раз и Дина куда-то ушла в тот момент:
— Ты куда это тогда пропала, а? — тихо на ухо ей говорю, вдыхая её офигенный аромат…
— О… Венер, — разворачивается и улыбается, как ни в чём ни бывало, — да там так получилось, а ты искал меня, да? — я аж а*уел от её наглой непосредственности ненадолго. Дар речи потерял.
— Ну ты хоть бы предупредила, мало ли что — одна, ночью… — взял себя в руки.
— Да всё нормально. Садись, — хлопает по сидушке, рядом стоящего с ней стула. — За Диной приехали, а мне что-то не хочется домой сегодня совсем. — Грустно как-то. — она и правда выглядела не очень весёлой.
Ну я и сел радом с ней, естественно…
Налил ей, себе налил. Потом ещё раз…
И уволок её в мужскую гримёрку. Ключи у Лёхи взял — он тогда уже негласно, особыми привилегиями пользовался, проблем не было.
Она не сопротивлялась. Сама пошла. Даже с каким-то удовольствием пошла, как мне показалось.
Я только замок в дверях успел провернуть, а она уже прижимается ко мне и дрожит вся. Завёлся моментально, не остановиться было уже. Да и не хотел я останавливаться. Вцепился в неё так, что не оторвать, если только отрезать,
