женился на мне, если бы… Сознайся! Скажи хоть раз правду!
Я должен был возразить (хотя причиной женитьбы была все-таки беременность, закончившаяся, кстати, выкидышем), я должен был тут же, не теряя ни секунды, возразить, а я потерял и секунду, и пять — возможно, оттого, что слишком устал. Или намеренно.
— Нет-нет, что ты, — сказал я, помолчав. — Я бы в любом случае на тебе женился…
Было поздно.
— Сволочь! — взвизгнула она. — Сейчас ты узнаешь!.. — Она бросилась на кухню, начала судорожно искать что-то в шкафу. За месяц это была четвертая попытка покончить с собой. Уже использовались в этих целях огромный кухонный нож, снотворное, а на прошлой неделе — картофелечистка. Я пошел наверх, потому что не держался уже на ногах от усталости. Такой был пас. Редкостный был пас. — Подонок! — завопила жена, когда я поднялся на верхнюю площадку. — Тебе плевать на меня, пусть я сдохну! Мразь, дрянь! Черт бы тебя побрал, скотина!
Мяч был уже у меня на кончиках пальцев. Должно быть, я споткнулся. Или меня сбили. Так или иначе — мяч вылетел у меня из рук. А пас был редкостный.
Я умывался, а внизу она хлопала дверьми и била посуду. Больше всего ее заводило то, что я не обращал внимания на истерику. Но я не собирался драться с ней — царапины от ногтей долго не заживают. Когда я спустился, Тони Беннетт пел о сердце, которое он оставил в Сан-Франциско. Это была песня нашего колледжа.
Она сидела на полу в гостиной и листала альбом с нашими свадебными фотографиями. Лицо ее было заплаканным, кроличьи уши свисали вниз. Она подняла красные глаза.
— Дурак. — Слеза скользнула по кроличьему усу и повисла на конце. — Дурак. Я люблю тебя.
Я засмеялся — и это было последней каплей. Она вскочила, сорвала с себя костюм, схватила мой со стола, выбежала во двор, швырнула на землю, облила костюмы бензином и подожгла. Почти голая, с вздымающейся грудью, с бешено сверкающими глазами, она смотрела, как кроличьи костюмы превращаются в пепел.
Через несколько минут, храня хрупкое перемирие, мы ехали на вечеринку в обычной одежде. Она молчала.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Замечательно!
— Прости, но я правда чудовищно устал и…
— Ты всегда приходишь домой усталым, другим я тебя не помню. А когда Б. А. делает что-то такое, что тебе не по душе, ты вообще домой не приходишь. Мне это до смерти надоело. Я не могу больше. — Она спрятала лицо в меховой воротник. — Я хочу ребенка, — сказала погодя очень тихо.
— Ты же знаешь, у нас пока нет для этого денег.
— Почему? Ты же много получаешь.
— Шестнадцать тысяч долларов — это не много. Если учесть, что мы платим за дом по триста долларов и держим горничную. А после сегодняшнего матча меня вообще могут выгнать. О, черт! Ведь он же был у меня в руках! И защитник упал… Проклятье!
— Ты думаешь только о своем футболе.
— Это не мой, а наш футбол. Если ты не хочешь идти работать. Впереди меня никого не было до самой лицевой линии! Как я его упустил!
— Если б ты не бросил работу у Брукса, нам бы не пришлось думать о деньгах.
— Я не бросил. Меня уволили. — В промежутках между футбольными сезонами два года я работал у Брукса Харриса, «используя свою известность, чтобы доказывать клиентам выгоду приобретения недвижимости у фирмы». Но потом выяснилось, что я был неспособен на последний толчок, по словам Брукса, после которого «клиент сделает шаг от нерешительности к стремлению подписать бумаги». Доводы клиентов, отказывающихся купить недвижимость, казались мне вполне разумными. Да… Черт возьми! Я же помню, что не спускал с него глаз! Какой был пас, а! Б. А. теперь посадит меня на скамейку.
— Дарлен Медоуз сказала мне, что ее муж собирается принять предложение Брукса и… — Она резко повернулась ко мне. — Джудит Максвелл утверждает, что вы с Сэтом опять курили марихуану. Это правда?
— Нет, неправда. — Когда-то мы с Максвеллом пытались заставить жен курить марихуану вместе с нами, но они пришли в ужас и с тех пор следили за мной с Сэтом, шарили по карманам. Нет, все же я сам скорей всего потерял равновесие, когда рванулся вперед. Ведь он же был у меня в руках!
На вечеринке мы были единственной парой без маскарадного костюма. Я сказал, что мы одеты в костюмы знаменитого крайнего с женой, но это не помогло. Жена от меня сразу отошла, села между Дарлен Медоуз, одетой в стиле Скарлетт О’Хара из «Унесенные ветром», и Джудит Энн Максвелл, изображавшей Жаклин Кеннеди-Онассис. Джудит была третьей женой Сэта. Сидя в баре, я думал о том, что весьма неплохо было бы переспать с Дарлен Медоуз. Муж ее явился в балахоне Великого Дракона Ку-Клукс-Клана, и несколько чернокожих игроков из-за этого ушли с вечеринки. Джудит одела Сэта в костюм бандита времен Дикого Запада, и он выглядел немного смущенным, но разошелся и вступил в «перестрелку» с Джо-Бобом Уильямсом, изображавшим, с пулеметными лентами на груди, Панчо Вилью. В результате оба повалились на пол замертво. После полуночи появился Алан Кларидж в женском платье. Он утверждал, что он и есть настоящая Глория Стейнем. А минут через сорок вечеринка закончилась — мужчины напились, как свиньи.
По дороге домой я спал на заднем сиденье. Когда машина остановилась, я проснулся. Жена выключила мотор, повернулась и трахнула мне кулаком в нос.
— Пьяная скотина! — Дверца хлопнула, и я слышал, как высокие каблуки процокали по тротуару к дому. Из носа у меня текла кровь и все кружилось, двоилось перед глазами.
…Невеселые мысли о женах вернули меня на землю, и я пошел в спальню, чтобы курнуть травки. Энди пускал к себе в спальню только близких друзей, а я считал себя одним из них. Я сел на кровать, закурил сигарету, глубоко затянулся и задержал дым в легких. «Во всяком случае, — подумалось, — лучше, чем выпивка».
Постель Кроуфорда была смята. На столике рядом лежала половинка сэндвича с арахисовым маслом и тарелка из-под супа. Красное покрывало гармонировало с ковром и обоями. Простыни и наволочки были шелковыми. На одной из подушек лежал маленький цветной «Сони», рядом валялся вибратор. В ногах постели лежали три чековые книжки на разные банки и куча старых счетов. Энди не раз говорил, что из-за беспорядка в счетах он часто превышал банковский кредит на тысячу, а то и на две. Как и я, впрочем. Но банкиры с готовностью дают в кредит деньги, если
