быстро потеряв ко мне интерес.
Князь неопределенно поводил плечами.
— Суд уже начался?
— Уже как с четверть часа идет.
— Чудесно! — произнес князь и, ударив тростью о пол, велел нам с Данияром следовать за ним.
Вдоль длинного коридора со скамейками у стен было несколько дверей. Миновав две, князь без стука вошел в третью. Игнат замер в проеме и жестом пригласил меня войти.
В суде я еще ни разу не была, но видела зарисовки процесса в учебниках по юриспруденции, которые меня заставлял штудировать князь. Помещение, в которое мы вошли, походило на картинки из учебников лишь тем, что над собравшимися людьми возвышался судья, на котором была черная мантия и никакого парика. Мебели здесь тоже не наблюдалось — разве что небольшой письменный стол в углу, за которым сидела миниатюрная женщина средних лет и что-то оживленно записывала.
В самом центре, привязанный цепями к двум коротким столбам, стоял на коленях мужчина. Его косматая голова была опущена вниз, и я не могла рассмотреть его лица.
Князь потеснил толпу, в которой каждый, мимо кого он проходил, здоровался с ним и почтительно склонял голову. Достигнув первого ряда, князь остановился. Я же предпочла держаться за его спиной, чтобы не выделяться. Атмосфера и люди вокруг пугали меня.
Однако князь не позволил мне прятаться за ним и, не оборачиваясь, схватил меня за руку и притянул ближе к себе — так, что я тоже оказалась в первом ряду. Предчувствие подсказывало, что должно произойти что-то нехорошее.
— Володин Матвей Дмитриевич! — звучно произнес судья. — Обвиняется в убийстве двух человек и одного собрата. Был пойман с поличным и доставлен в темницу. По закону, что позволяет нам спокойно существовать бок о бок с людьми, господин Володин приговаривается к немедленной смерти.
По залу суда пробежали одобрительные шепотки.
— Я уже давно заметила, что он безумный, — шепнула стоящая рядом со мной женщина своей подруге. — Его срыв был всего лишь вопросом времени.
— Что же ты тогда не сообщила в управу? — упрекнула ее подруга. — Тогда бы не было беды, если б наперед знали, чего ожидать.
Я покосилась на перешептывающихся женщин — таких же бледнокожих, с искусственным румянцем на щеках, — а затем несмело оглядела остальных собравшихся. На вид все они были обычными людьми, но было в них что-то, что отличало от меня — пожалуй, единственной обладательницы розоватой кожи с раскрасневшимися от волнения щеками.
— Последние слова? — Я не сразу поняла, что судья обращается к обвиняемому.
Мужчина в цепях отрицательно качнул головой.
— Тогда, Олег, не соблаговолишь ли ты приступить к своим обязанностям?
Из толпы вышел суровый широкоплечий мужчина, одетый в старомодные кожаные доспехи, которые, кажется, носили еще на Руси. Его длинные волосы были собраны в хвост, а за спиной торчала рукоять двуручного меча.
Вынув из ножен свое грозное оружие, Олег начал примиряться к шее осужденного.
— Он и правда снесет ему голову? Прямо в суде? — испуганно воззрилась я на князя.
Повернувшись ко мне, князь ухмыльнулся и тихо произнес:
— И после всего сказанного тебя волнует лишь это?
Разумеется, не только это. Мне было страшно интересно, кто все эти люди и что это за сомнительный суд? Но задала я именно этот вопрос, потому что до последнего не верила в то, что у меня на глазах вот-вот произойдет настоящая казнь.
Не успела я ответить князю, как Олег замахнулся мечом и одним точным движением снес голову с плеч обвиняемого мужчины. Кровь хлынула из шеи, попав на мое пальто и на светлый мех муфты.
Я застыла на месте, в ужасе глядя на дрожащее от судорог тело без головы. Ни кричать, ни пошевелиться я не могла. Будто превратилась в камень и вросла в пол. И только спустя некоторое время я поняла, что все же не совсем стала камнем, ибо моя левая ладонь с силой сжимала ладонь князя, которая была холодна, как лед.
Придя в себя, я выпустила руку князя и сделала шаг назад.
— Испугалась? — спросил он.
Я мотнула головой. Если признаюсь, что испугалась, князь меня накажет. Это была проверка. Он хотел узнать, готова ли я к… такому?
Дышать стало тяжелее. Хотелось в один миг оказаться в своей спальне, снять одежды и глубоко вдохнуть.
— Ты испугалась.
— Нет, — хрипло выдохнула я, отвернувшись от князя и ища поддержки в сочувствующем взгляде Данияра.
— Это не вопрос, Софья. — Холодная ладонь князя легла мне на плечо и, к своему удивлению я обнаружила, что мне стало легче дышать.
Люди постепенно покидали зал суда, оживленно обсуждая казнь. Мы вышли последними. Своей руки с моего плеча князь так и не убрал.
— Легче? — спросил он, когда мы вышли в коридор.
Я кивнула, и только тогда его рука спорхнула с моего плеча.
— Хорошо. Потому что это еще не все.
Князь направился в конец коридора и свернул к лестнице, что вела вниз. Миновав первый этаж, князь спустился в подвальное помещение, где было еще холоднее. Плотнее прижимая к себе окровавленную муфту, я осторожно ступила на грязный серый пол. Звук моих шагов эхом отлетал от мрачных каменных стен без окон. Мы снова шли по коридору, только этот был куда темнее и пугающе.
Остановившись около шестой двери, князь указал на нее и приказным тоном произнес:
— Игнат, открывай.
Молодой человек послушно выполнил приказ и зашел внутрь. Испытывая одновременно любопытство и опасение, я осторожно склонила голову, чтобы увидеть помещение за дверью, однако внутри было темно.
— Не стесняйся, — сказал князь с несвойственной ему легкой теплотой в голосе.
Я сделала несколько шагов вперед и, присмотревшись, ахнула.
На железной кровати с прикованными к стене руками сидел мужчина в одном нижнем белье. Определить его возраст и внешность было невозможно из-за отросших волос на его лице и голове. Наше присутствие его нисколько не заинтересовало. Он даже не шелохнулся, когда Игнат подошел к нему.
— Себе тоже налей, — сказал князь. — По тебе видно, что ты давно не питался.
— Все времени нет, ваше превосходительство, — вздохнул Игнат. — За последний месяц у нас два одичавших, а ловить их та еще морока. А ведь я еще и работу посредника выполняю!
— Скоро перестанешь выполнять. — Князь загадочно улыбнулся.
Игнат стрельнул в меня взглядом.
— Хорошо бы.
Взяв с полки три стакана, Игнат подошел к узнику и, вынув из кармана маленький складной нож, быстрым движением сделал надрез на запястье мужчины. Пленник ни произнес ни слова, лишь вздрогнул и немного обмяк.
Игнат подставил под надрез стакан и надавил на запястье мужчины. Густая алая кровь потекла по хрусталю.
