Люди были одеты в кимоно, некоторые в широкие штаны и объемные рубахи, подпоясанные под грудью. Цвета одежд были разнообразные, но не яркие. У мужчин – однотонные: синие или голубые. У женщин – с красивыми цветочными рисунками. У девушек голову покрывала ткань.
Люди двигались медленно, плавно, не разговаривали.
Общий вид улицы получался довольно странным.
«Красиво и неторопливо».
Превышали скорость движения только мы с отцом. Мы убегали от повышенного внимания небожителей.
Позже мама объяснила, что произошло.
Мой отец был руководителем охраны в императорском дворце. Жил он в резиденции императора, периодически выбираясь домой, чтобы навестить молодую жену и дочь.
А парень, что обучал меня – был одним из учеников мудрейшего хранителя знаний императорского дворца: Сэджу–сенсея. Мононобе Ватару согласился на эксперимент – ради интереса, обычно детей начинали обучать письму лет в десять. Уж больно отец хорошо рассказывал обо мне.
Ватару часто восхищался моими успехами во дворце, и однажды эти восхищения долетели до его учителя. А оттуда и до императора.
У императора же был наследник – как раз постигающий азы правописания. Тот самый пацан лет десяти. А тут какая-то мелкая обогнала наследника в развитии. Непорядок!
Отец тут же стал отнекиваться. Но его уже поймали на слове. И поспорил отец с главным мудрецом на ведро персиков, что я им стихи нарисую.
Папа ведро выбрал большое, так что персиками мы наслаждались целую неделю. А мама заставила сходить в храм и три раза поклониться Будде. Благословение еще никому не помешало.
Центр связи с всевышним стоял недалеко от нашего дома, прямо на территории императорского сада. Разноцветная крыша его выгибалась и блестела свежей краской, столбы входа были украшены разноцветными лентами, а внутри пахло благовониями. Большая статуя Будды занимала почти все помещение, смотрела ласково и понимающе.
Каждый раз кланяясь ей, я благодарила: «Спасибо за второй шанс».
Будда (санскр. बुद्ध, буквально – «пробудившийся», «просветлённый») в буддизме – титул существа, обретшего «состояние духовного совершенствования» имя Будды Шакьямуни, либо имя одного из бесчисленных существ, достигших просветления.
4. Блага цивилизацииА на следующий день Хранитель знаний, тот что Черномору подражал бородой, прислал к нам своего доверенного врача.
Дядька в белоснежной одежде и пенсне на веревочке поцокал на мое горло, послушал пульс. Но остался совершенно доволен самочувствием пациентки.
Несмотря на мое провальное выступление, вчерашняя встреча произвела впечатление на Великого императора и мудреца.
Мне была оказана небывалая честь – посетить обед его императорского величества на следующей неделе. Ну и с отцом и матерью позволили захватить.
Ох, уж как мама радовалась! Почти всю неделю она посвятила моему обучению манерам за столом и в общении. Кажется, она меня уже женила на императорском сынке. Хорошо, что ели тут палочками, и запоминать пять пар вилок не пришлось.
В этот раз Шизука наряжала меня два часа. А отец доверенного доктора пригласил за день до «приема», который подтвердил, что с моим самочувствием все в порядке.
Попали во дворец через те же боковые ворота. А вот приняли нас в дворцовом зале. Небольшом, украшенном живыми цветами.
Кроме нашей семьи на обеде присутствовали: мудрец – учитель моего наставника, сам Ватару, второй принц – Фудзивара Кейджи, его матушка, две дочери императора, Великий император и его матушка, великая мать–императрица Хидэёси Муросаки. Старший сын обед прогуливал.
Моя семья встала на колени и с поклоном поприветствовала правящую чету.
На правах сегодняшних скоморохов нас усадили слева от императора.
Сам правитель с женой развалились на возвышении за отдельным столом. Справа от них за двумя столами сидели дети с няньками.
Император кивнул и милостиво сказал: «Угощайтесь».
Тут же три служанки вылетели с мисками риса, заваленными красивейшими морепродуктами. Были и осьминоги, и мидии, и крабы. Я чуть не прослезились от радости. Дома мы в основном рыбу костлявую или курицу ели.
Каждому преподнесли мисочку с вишневой водой – омыть руки. И только после этого началась трапеза. Мы все принялись за еду. Все, кроме Ватару. Парень мучал палочками несчастные деликатесы и смотрел в стол. Он напоминал провинившегося шкодника. У моего наставника были темные прямые волосы, стриженные под горшок, прическа лицо Ватару не портила. Скорее наоборот: глаза из-под прямой челки казались очень выразительными. Почти черными. Припухлые губы раскраснелись от постоянного прикусывания, острый подбородок привлекал гладкостью. Кажется, я начала привыкать к внешности местных жителей.
Пока я пыталась поймать щупальце осьминога и проглотить, за столом начали вести благородную беседу.
– Сын рассказал о вашем необыкновенном ребенке, – обратилась мать–императрица к отцу моему, – обычно, раньше десяти лет девочкам не ищут учителей.
Отец сглотнул креветку и сделал глоток воды:
– Великая мать–императрица, Амай сама меня попросила. Начала рисовать на земле, спрашивать. Она замечательно копирует иероглифы. Есть в ней тяга к знаниям.
– Я бы хотела услышать ее стихи, – улыбнулась собеседница.
На этот раз я подготовилась и, поблагодарив за оказанную честь, прочла адаптированную басню «ворона и лисица». Не в рифму, зато со смыслом. Когда лиса сбежала с куском рыбы от вишневого дерева, великий император улыбнулся, стукнул себя по колену и обратился к мудрецу:
– Это похоже на ваши слова Сэджу – сенсей!
Старик погладил бороду, кивнул:
«Да, мой повелитель», – и продолжил есть.
После выступления ко мне подлетел принц Кейджи и сунул под нос большую плетеную куклу:
– Не плачь.
Мальчик улыбнулся. Нахально, задорно и заразительно. Он вырастет ловеласом и отличным другом, решила, принимая подарок.
Его мать рассеялась:
– Наш сын был огорчен твоими слезами и быстрым отбытием, девочка. Прими от него подарок.
Я куклу, конечно, взяла. Но тут же поняла, что пригласили меня не из–за моих выдающихся способностей, а как аниматора для второго принца.
Не очень приятно, конечно.
Скорчила улыбку мелкому и с поклоном сказала:
– Благодарю за подарок. Если его высочество второй принц поел, я могу с ним поиграть.
Пацан радостно забил в ладоши и уволок меня в соседний зал. Мидии остались не съеденными.
