прихотям Хоргуса, а не давать реальную защиту.
Солдат-тяжеловес хватает тигландер за волосы и тащит прочь, крепко обхватив рукой за шею. Она смотрит на него, выражение её лица свирепо и вызывающе.
Она готова умереть.
Внезапно я понимаю.
Она не убийца. Слишком неуклюжая, слишком страстная, слишком неточная.
Слишком глупая.
У профессионала никогда не будет подобного выражения. Что бы это ни было, это личное. Кровная вендетта.
Я недоверчиво качаю головой.
Хоргус был моей целью.
Но похоже, что разрушения, которые Хоргус совершил на Севере так много зим назад, наконец-то, вернулись, чтобы его прикончить.
Это может стать проблемой. Иншади не заплатят мне, если узнают, что Хоргус убит сумасшедшим тигландером. Было много свидетелей. Молва распространится по империи, как лесной пожар. Единственный способ удостовериться, что мне заплатят, — это убедить Иншади, что она работает на меня.
Кроме того, они хотят доказательств. Они хотят голову Хоргуса. Буквально.
Конечно, руки, пальцы или прядь его жирных волос было бы достаточно, но нет, эти безумные Иншади хотят его голову. Они очень настаивали на этом. Почему? Не имею представления. Во всяком случае, это не моя забота.
Пока они платят мне, Иншади получат вонючую голову Хоргуса.
Теперь я должен пойти туда и забрать голову императора и женщину.
Как, черт возьми, мне справиться с этим?
Мне придется туго.
Для кого-то другого, даже самого опытного из ассасинов, это будет почти невозможно.
Но у меня коварный трюк в рукаве.
Видите ли, я могу сделать это…
Глава 3
Кайм
Я иду очень тихо и глубоко вдыхаю. Знакомое ощущение холода проникает в мой затылок, бежит по позвоночнику и через грудь.
Кончики пальцев покалывает.
Незаконченные татуировки Достопочтенных на руках пощипывают.
Я принимаю это странное ощущение — этот холод — и склоняю его своей волей. Даже ветер замедляется и становится слабым шумом вдалеке.
Я медленно выдыхаю
Время замедляется
Я не брежу и не драматизирую.
По моему приказу время замедляется.
Обычные мидрианцы назвали бы это магией, но я не колдун
Я не знаю, как или почему у меня есть эта способность. Также, как не знаю, почему моя кожа медленно становилась белоснежной или мои глаза потемнели до чистого черного, когда я достиг своей пятнадцатой зимы. Но со времени последнего Великого Магистра Ордена Достопочтенных, который пытался убить меня во сне, я могу делать это — замедлять время.
Не раз это спасло мне жизнь.
Нужна сильная концентрация и сила воли. А также это требует огромной выносливости.
Повезло, что в Ордене меня хорошо обучили, даже если они коварные ублюдки.
Однажды я уничтожу их всех.
Всё мое тело холодеет. Кончики пальцев превращаются в лед. Это не неприятно. Это странно знакомо, как старые, забытые воспоминания.
Чувствую диссоциацию. Словно я в двух местах одновременно.
Всё движется в замедленном темпе. Солдаты внизу замерли, как марионетки, их глаза и губы едва двигаются, руки и ноги медленно дрейфуют в воздухе. Глаза тигландер широко раскрываются и не мигают, её покрасневшие губы округляются.
Течение крови из шеи Хоргуса замедляется.
Я беру маленький алмазный резак из сумки и прижимаю его к оконному стеклу. Сильно надавливая, провожу инструментом вдоль края стекла, вырезая идеальный прямоугольник. Прежде чем стекло падает на пол, провожу пальцами в перчатке через щель и осторожно удерживаю стекло на месте, пока завершаю разрез. Затем поднимаю его и откладываю в сторону.
Рядом со мной лежит аккуратно замотанная веревка, другой конец которой надежно завязан вокруг каменного флерона[1]. Я бросаю его через край и наблюдаю, как он лениво дрейфует к земле, над головами парализованных охранников.
По какой-то причине вещи, к которым я прикасаюсь, по-разному реагируют на законы времени.
Я смотрю вниз через отверстие. Это мой путь побега. Я не вернусь той дорогой, которой пришел, и возьму тигландера с собой.
В холодном утреннем свете все станут удивляться, почему в окне отсутствует единственное стекло размером с человека.
Это будет загадка, которую они не смогут решить.
К тому времени я уже давно уйду, с головой императора, завернутой и запечатанной в моем походном наборе, чтобы обменять её на золото Иншади.
И даже если тигландер будет драться со мной, я буду толкать её пинками и криками до самого побережья Костей, и она скажет Иншади именно то, что я хочу.
Её жизнь теперь принадлежит мне, пока я не решу иначе. Иншади это прекрасно поймут.
Я встаю в полный рост и перешагиваю через отверстие. Воздух едва двигается, когда попадаю в Большой зал Серебряного дворца, приземляясь на корточки. Мой капюшон остается на моей голове. Плащ едва двигается позади меня. Мое лицо скрыто за черной маской. С тех пор как я претерпел изменения, очень немногие за пределами Ордена видели мое лицо.
Для внешнего мира я не существую.
Охранники императора движутся так медленно, как мухи, попавшие в мед. Они даже не знают о моем присутствии, и даже если бы увидели меня в этом замедленном темпе, я бы казался не более чем черным размытым пятном.
Я иду по комнате, мои шаги не слышны на полированном каменном полу. Я должен быть быстрым. И не могу использовать эту способность слишком долго. Это утомительно и имеет побочные эффекты.
Всё по порядку.
Я достигаю императора. Хоргус уже мертв? Его глаза закатились. Я останавливаюсь и прислушиваюсь, кажется, вечность… пока не слышу это.
Слабый булькающий звук вырывается из его горла. В замедленное время это едва слышный гул. Его грудь едва поднимается.
Он всё ещё жив — но это ненадолго.
Я достаю длинный меч и приседаю, сжимая пальцы на волосах Хоргуса, оттягивая его от охранников. Его движения жесткие, как будто он сделан из воска. Дергаю его голову назад, пока его шея не открывается полностью.
Кровь везде, покрывает его кожу, его куртку, рубашку. Артериальная кровь струёй медленно поднимается в воздух. Я вижу каждую отдельную капельку.
Не колеблясь, я опускаю меч вниз, разрывая кожу, кости и мышцы. Голова Хоргуса отделяется от его шеи, и я держу её за пучок его жидких волос.
Я смотрю в его безжизненные глаза.
Так что это и
