— У меня не было, — поспешила заявить та и, в общем-то, не соврала. Девочки часто становились пугливы, когда их сексуальные порывы сдерживали до наступления официального совершеннолетия — то есть до двадцать первого дня рождения. Перед Эрикой такой проблемы не стояло никогда, и потому страх перед мужчинами был ей неведом — как и любые другие социальные запреты, насаждаемые обществом.
Юрген повернулся к двери.
— Не торопитесь, господин Розенкрейцер, — одернул гостя магистр Брюнер, — успеете сблизиться со своей невестой. А для начала нам с вами нужно уладить некоторые формальности… В преддверии ее Посвящения.
Юрген попытался ретироваться, но Эрика перегородила ему дорогу, развернула и направила в цепкие лапы директора.
* * *
— Предательница! — шипел Юрген, когда они вырвались наконец на свободу, закончив бумажную волокиту.
— Не валяй дурака! — отвечала Эрика ему в тон. — Ты не можешь просто вернуться домой без нее!
— Почему это? — Юрген даже остановился и заинтересованно уставился на подругу.
— Господин Рабан лишит тебя наследства!
— Плевать! Я стану контрабандистом!
Эрика застонала. Иногда дурость приятеля доводила даже ее.
— Юрген, — она вцепилась в его рукав и заставила посмотреть себе в глаза. — Женишься и гуляй смело. Никто не будет тебя ни к чему принуждать.
— Она же уродина! — не выдержал Юрген и выдернул свою руку из пальцев Эрики. — Мне ее целовать! Хочешь сделать это за меня?
Лицо Эрики приняло задумчивое выражение, и Юрген ответил за нее:
— Разумеется, нет!
— Я просто не люблю целовать девочек! В отличие от тебя!
— Я люблю красивых девочек, Эрика! Красивых, а не таких, как… — он лишь сделал неопределенный жест и, развернувшись, двинулся по коридору прочь.
Некоторое время Эрика следила, как удаляются его широкие плечи, облаченные в шелковую черную рубашку, а затем, негромко крикнув: «Юрген!» — бросилась следом за ним.
Кассандра, стоявшая за углом, только стиснула кулаки и проглотила подступивший к горлу ком. Никогда, с тех самых пор, как ее лапали за дверями класса, приговаривая: «А она точно девочка? Да ну! Не похоже! Смотри! Ничего нет!»… С тех самых пор, как она прочитала, что ее состояние — лишь естественная реакция девочки на выброс гормонов… С тех самых пор, как ей стукнуло семнадцать, Кассандре не было так обидно, как в этот момент.
Шелестя сутаной и широко перешагивая длинными ногами, она вернулась в келью и долго еще разглядывала себя в зеркале, пытаясь понять: что же с ней не так? Но, так и не поняв ничего, рухнула на кровать, не раздеваясь, и почти что сразу уснула.
Глава 3
Юрген Розенкрейцер не любил, как он выражался, «проблемных девочек».
За двадцать пять лет жизни в статусе наследника империи «Stellar Power» он убедился в том, что все девочки делятся на два типа: девочки, которые хотят забраться к нему в постель, и девочки, которые рассчитывают дотащить его до алтаря. Если первые имели все шансы на успех, то потуги вторых были попросту смешны, потому что судьба Юргена была предрешена давным-давно — и потому он смело расписывал перед ними все блага, доступные членам клана Розенкрейцеров до тех пор, пока они не попадали к нему в постель.
К чести Юргена нужно сказать, что он никогда не давал ложных клятв и никогда не говорил о любви, которой не испытывал ни к кому из них.
А так же то, что, помимо фамилии Розенкрейцер, он имел немало других достоинств — как-то: замечательные рельефные бицепсы, не менее скульптурный пресс, улыбку Джоконды и взгляд дикой пантеры. Не последнее место в списке его добродетелей занимали и три кубка по страйкенболу.
Однако наряду с «нормальными» девочками, которые адекватно реагировали на его бескомпромиссное обаяние, иногда — примерно раз в десять лет — встречались «проблемные девочки».
Первой из таких девочек Юрген считал свою мать.
Как ни старался молодой наследник, ему не удавалось убедить ее в том, что он сделал домашнее задание, погулял с собакой и не приглашал домой ту девочку в короткой красной юбке, распространяющей вокруг себя терпкий аромат духов с феромонами. К слову сказать, резкие запахи и красные юбки Юрген любил и отвращения своей родительницы к упоительным ароматам, наполнявшим дом после вечеринок братства, не понимал.
Второй такой девочкой стала Эрика. Первый год знакомства у них не ладилось никак. Эрика, в отличие от других проблемных девочек, все-таки хотела запрыгнуть к Юргену в постель.
Правда, на следующее утро Юрген, размышлявший о том, как бы смыться не прощаясь, открыв глаза обнаружил, что уже остался один.
Не то чтобы он очень хотел увидеть Эрику второй раз… Но происшествие неприятно проскрежетало по его альфа-достоинству, и он решил, что просто обязан повторить ночь с Эрикой, но на сей раз завершить ее правильно.
Второй раз организовать удалось с куда большим трудом — Эрика уходила из клуба, где они встретились, то с одним парнем, то с другим, но Юргену лишь подмигивала насмешливо и делала вид, что видит его в первый раз.
Когда же Юргену, наконец, удалось зажать Эрику в туалете, та развела его на страстный и короткий секс и бессовестно смылась обратно в зал.
В тот вечер Юрген решил, что рано или поздно не просто отымеет Эрику второй раз, но и вовсе убьет. Он подготовил сети, расставил ловушки, устроил драку в клубе и, отбив Эрику у парочки нанятых им для пущей надежности мужиков, притащил к себе домой. Где и попал в собственные сети — в буквальном смысле. Эрика ловко привязала его к кровати, получила свою долю девчачьего кайфа и снова сбежала.
К стыду Юргена, за те шесть часов, что он провел привязанным к столбикам собственной кровати, гадая, кто появится в спальне раньше — родители или прислуга, весь его героический запал сошел на нет. И, увидев Эрику в следующий раз, он первым протянул ей руку и предложил перемирие.
С тех пор из разряда «проблемных девочек» Эрика перешла в категорию лучших друзей, с которыми можно провести время к обоюдному удовольствию.
И вот, спустя еще семь лет, Юргену попалась третья в его жизни проблемная девочка. Причем, если с первой ссориться было себе дороже, а со второй попросту не хотелось, то зачем ему налаживать контакт с третьей — Юрген попросту не понимал.
Они с Эрикой стояли на балкончике в гостевых апартаментах, выделенных им магистром, и наблюдали, как девочки на открытой площадке перед фонтаном разучивают какую-то череду ритуальных движений. Наблюдал скорее Юрген, потому что Эрика просто стояла, привалившись бедрами к витому парапету, и потягивала из высокого стакана какой-то запрещенный, явно провезенный с собой ароматный коктейль.
Кассандра стояла в последнем ряду и размахивала в воздухе руками, в то время как движения большинства ее соседок были плавными и размеренными. Она выглядела нелепо и бестолково даже на фоне этой однообразной черной братии — или сестрии — Юрген не знал, как их обозвать, все обаяние которой состояло в ее экзотичности — Юрген еще не расстался с мыслью заманить к себе в спальню кого-нибудь из местных послушниц.
