Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11
в тиши…
– Да что случилось? Почему не спится?
Что вдруг так ночи стали хороши?
Уж не влюбилась ли? В кого же, интересно?
Смутилась Дженни, но все ж призналась честно.
– Ах, мама, – и, прижимаясь к материнскому плечу,
Ей прошептала. – Эдгара люблю.
Мать удивилась, не одобрив выбор,
Прищурив глаз, подумала еще.
– Быть может, дочери счастливый жребий выпал,
Тогда б была спокойна за нее.
Послушай, Дженни, а не съездить ли нам в город?
Сестру проведать да на ярмарку зайти.
Мелькнула мысль: «Его увижу снова!»
– Да, я согласна, а когда идти?
– День будет труден, выспаться заданье!
– Да-да, конечно, я сейчас же устелю кровать.
Надеждой окрыленное созданье
Простилось с мамой и удалилось спать.
Случайность встреч рождает в нас порою
Такую трепетную, сильную любовь,
Что боль любимого мы чувствуем душою,
И умираем с ним, и воскресаем вновь.
Хоть ночь тиха, свежа и так сонлива,
Глаз не сомкнула Дженни ни на миг.
В душе предчувствие беды неукротимо.
Тревога тронула прекрасный, нежный лик.
Под утро матери она все рассказала.
И та, как будто ей передалось,
Быстрее собираться приказала,
В сомненьях, но в надежде на авось.
На ярмарку приехали все ж поздно,
Дорога слишком далека.
А ярмарка шумит, пестреет разношерстно,
Здесь все в ходу – и голос, и рука.
– Баранки, бублики, печенье –
К столу нет лучше угощения!
Вот мед – полезен и приятен!
Вот порошок – для выведенья пятен!
Один расхваливает плошки,
Другой кричит: «Кому сапожки?»
А третий режет колбасу,
Четвертый пробует косу,
Там клоуна встречают люди смехом,
Тут приценяются к коню,
А ловкачи кругом с большим успехом
Карманы обчищают на ходу.
Вдруг все замолкли разом в нетерпении,
Тревожно взор к воротам устремив.
– Опять везут кого-то в заточенье, –
Промолвил рыжий, про лоток забыв.
«Карета» узника все подъезжала ближе…
И Дженни вскрикнула, в нем Эдгара узнав.
Мать дочь к груди прижала: – Тише, тише!
Все будет хорошо, – в испуге прошептав.
Домой вернулись хмурые как тучи.
Отец, узнав, в негодование пришел.
Мать испугалась за него: «Молчать бы лучше,
Давно ли сам от плахи-то ушел».
Меж тем отец в землянку к кузнецу,
Где вся братва лесная собиралась,
Пошел держать совет по делу своему,
Когда над лесом ночь уж опускалась.
Среди друзей нашелся и такой,
Чей деверь, шурин или сват какой
В тюрьме на службе состоял постылой.
И план родился как-то сам собой:
Под видом мертвеца
Эдгара вытащить из кельи злополучной.
Но хоть сей план и прост для удальца,
Продумать надо все, до каждой мелочи докучной.
Когда вернулся в дом, уже светало.
Мурлыкал кот на печке в тишине.
Накидку бросив на кровать, он сел устало,
Надежды огонек горел в его душе.
10. Тюрьма
Вернемся в замок короля,
В опочивальню Маргариты.
Ее высочество одна
Сидит, несчастием убита.
Всю ночь проведшая без сна,
Она молилась у распятья,
У девы праведной прося
О снятье тайного проклятья.
Не потому ль, что ум набожный
Понять не в силах никогда,
Что лишь рукой, увы, безбожной
Любовь теперь обречена
На боль, скитанья и невзгоды,
Что это подлые породы
Людской семьи творят дела
И столь черны, как их душа.
За день развеявшись немного,
Она под вечер собралась,
Тайком отправилась в дорогу,
От глаз сторонних хоронясь.
Вуаль сокрыла знатный лик,
Когда к окошку страж приник,
Чтоб высмотреть из темноты,
Кто требует начальника тюрьмы.
Но, лишь услышал звон монет,
Неинтересен стал секрет.
И дело сдвинулось с горы,
Ее ведут во двор тюрьмы.
Затем по узеньким ступеням
Они проходят во владенья,
Где сам начальник перед ней
В поклоне застывает чинном,
А в разговоре, так невинном,
На деньги намекает ей.
И вот кошель в его кармане,
Но он дает возможность даме
Любимого увидеть вновь.
Ах, от волненья стынет кровь,
Она бледнеет, замирает,
Но все ж уверенно ступает
По хладным каменным полам.
Горят коптилки по углам,
Едва дорогу освещая
И мрак под ниши загоняя,
Где сотни узников несчастных
Томятся много лет ужасных.
Вот наконец-то и пришли.
Залязгали в замке ключи,
Дверь жутко скрипнув, отворилась.
Пред Маргаритою явилось
Видение, полное тоски:
На грязном каменном полу
Поверх циновки на боку
Лежит наш Эдгар в кандалах
С засохшей кровью на губах.
Увидев свет, он приподнялся,
Но, обессилев, вновь упал.
Начальник хрипло рассмеялся,
– Силен стервец, чуть не удрал!
– Оставьте нас.
– Сударыня?
– Уйдите!
Слегка закашлявшись, невнятно извинясь,
Зашаркал сапожищами мучитель,
По коридору спешно удалясь.
А Маргарита, чуть дыша,
Спустилась к милому в темницу,
Встав на колени, вся дрожа,
Хотела заглянуть ему в зеницы,
Но слезы затуманили глаза.
Тогда, припав к его лицу губами,
Не в силах чувств сдержать кошмарный шквал,
Омыла раны милого слезами,
А он ее не плакать умолял.
Затем, закашлявшись надрывно, хрипло, жутко
И кровью сплюнув на пол у стены,
Слегка помедлил, отдышавшись будто,
– Сюда бы приходить вы не должны.
– О, Эдгар! Я все понимаю,
Но ты молчи, не нужно горьких слов.
И знай, тебя здесь оставлять я не желаю,
И план побега твой почти готов.
Ты должен жить, ты должен, слышишь, милый,
И для меня, и для того, даруешь жизнь кому…
Запнувшись здесь, прижала его руку с силой
К себе, и слезы заструились по лицу.
Меж тем послышались шаги,
Что значило – конец свиданья.
И Маргарита на прощанье,
Его целуя, поклялась в любви.
11. Спасение из острога
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11
