нет шиповника, который стал бы на моем пути непреодолимой преградой, ныряю в заросли. В ушах глухо звенит, в глазах темнеет, и я в полной дезориентации плюхаюсь на землю.
Глава 5. Третий лишний… совсем лишний!
— Я тебе говорил, репетировать надо было! Девка непростая, а ты… — долетела до меня едва уловимая брань. Пара мгновений, и слова растворились в пространстве. Округу накрыла непривычная для заброшенного городского парка тишина. Даже ветер, швырнув мне в лицо пригоршню пыли, затих. Воздух потеплел и наэлектризовался, как перед бурей. И только легкий древесный аромат напоминал, что я все еще нахожусь в парке, среди деревьев.
Я закрыла глаза — так легче сосредоточиться — и навострила уши. Но — ни едва слышного вдоха, ни шороха, ни шелеста листьев. Ничего. Нападавшие как сквозь землю провалились.
Это понятно. Убийцы затаились. Выслеживают. А вот ветер почему затих и куда делся шум машин, я не знала. Впрочем, волновали эти вопросы меня сейчас в последнюю очередь. Все мои мысли были поглощены незадачливыми нападавшими.
В том, что это были ни разу не грабители, а самые настоящие убийцы, я была уверена на все сто процентов. Грабители ни за что не стали бы пытаться сбросить меня с обрыва. Забрали смартфон и сразу сбежали бы.
Принять новость, что кто-то настолько меня ненавидит, что готов убить, оказалось непросто.
Кому я, несостоявшаяся студентка из обычной семьи могла перейти дорогу, идей не было. Кроме одной. Но и та казалась нелепой. Впрочем, об этом я подумаю позже, когда буду в безопасности. А пока самое время выбираться к людям. В больницу идти. И в полицию. И я, не уловив ни малейшего шороха преследователей, пригнувшись ниже кустарника, едва не вскрикнув от пронзившей тело боли, сделала шаг в сторону.
— Только посмотри, что ты натворила! — громыхнул вдали незнакомый голос. — Курица безмозглая!
Замерев на месте, я навострила уши. Что за ерунда? Третьего с ними не было. Точно не было! Не может ведь этот спич быть адресован мне? Или может?
— Ценнейшая секвойя! Десять тысяч лет дереву! Десять тысяч лет! — разъяренный рык приближался.
О чем он вообще говорит? Какая секвойя? В парке Горького секвойя? И перевела дух. Ну конечно! Из дурдома сбежал псих. И попалась ему на пути именно я.
Вот же я везунчик! Только от убийц сбежала, и прямиком в лапы психу. Может, лотерейку купить вдобавок ко всему? Наверняка джекпот сорву!
— Чьему роду принадлежишь? — голос был странный. Бархатистый и одновременно грубый. Такой в детстве я слышала от молодых деревенских мужиков. — Отвечай, когда к тебе обращаются!
Я скосила глаза, но психа не увидела. Значит, далеко стоит. Ну и славно! Теперь бежать и быстро! И я бросила косые быстрые взгляды по сторонам в поисках пути отступления. А заодно и своих убийц.
Никого. Вот и отлично. На глаза попалась незнакомая тропинка, теряющаяся в коричнево-зеленой дали. Она наверняка огибает парк по окружности, и выйду я на другой стороне, рядом с площадью. А там обязательно будут люди. Без лишних мыслей, чуть прихрамывая на ушибленную ногу, я шагнула на тропинку и направилась в самую гущу парка.
Но далеко не убежала. Даже быстрым шагом идти оказалось тяжело. Боль пронзала ногу и, казалось, доставала до сердца. Делать нечего, нужен отдых. Шаг в сторону, и я скрылась в тени деревьев.
В первый момент ничего необычного не заметила. Разве что… трава немного странная и листья на кустах непривычной формы.
Задрала голову. И деревья с темными гладкими стволами, без веток. Оплетенные странным растением, похожим на виноград. Но ведь в затененном парке винограду взяться неоткуда?
Как все странно. Задрала голову еще выше. Да так, что будь на голове шапка — точно упала бы. Когда же деревья успели так вырасти?
На верхушках деревьев зеленела копна тонко нарезанных листьев. Как у пальм. Присмотрелась. Только это не пальмы. Не может быть в парке Горького никаких пальм, кроме пластиковых.
А эта — я подошла к стволу и прикоснулась ладонью к холодной скользкой коре — ни разу не пластик. Живое дерево.
Посмотрела вниз, на землю. Зелень, которую принимала за брусничник, — совсем не привычный мне кустарник. Нет на нем плотных блестящих овальных листьев. Вместо них пронзают пространство зеленые колючки, так и норовящие ухватить неосмотрительного горожанина за ноги. И поцарапать побольнее.
Я с досадой сделала шаг назад, но несколько колючек успели зацепиться за джинсы. И даже сквозь плотную ткань добраться до кожи.
Нога зачесалась, словно кожу прожгла капля кислоты.
— Чтоб тебя! — не удержалась от ругательства и яростно потерла пострадавшую лодыжку. Аллергия. Только ее мне не хватало.
Прошла пара минут, и жжение прекратилось. Словно и не было.
«А на нет и суда нет», — бодро, скорее для поднятия настроения, подумала я. Снова можно сместить фокус с собственной персоны на окружающий мир. И главное, на то, как отсюда поскорее выбраться.
Надо осмотреться. А то опять влезу в колючки. Не хватало ещё одежду порвать.
Я снова бросила взгляд по сторонам. Кроме колючек, здесь и там, отбрасывая зловещие тени, расположились странные растения. Из их неопрятных тягучих стеблей пробивались мелкие пожухлые листики. Растения простирались от ствола к стволу, намертво вцепившись в неподвижные деревья.
Ну и дела. Ноги сами подвели меня ближе к растению, опутавшему целое дерево от земли до самой кроны. Неужели лиана? Ни на что другое этот монстр был не похож.
Вот только откуда взяться лиане в средней полосе? Это бред! Сделала еще пару шагов и приблизилась к чуду природы вплотную.
Кончиком пальца коснулась вьющегося стебеля. Холодный и влажный.
Недоверчиво царапнула густо покрытый листьями и отростками стеблей темный жгут, спускающийся сверху и почти касающийся почвы. Палец пронзила боль. Словно иголкой уколола. На жгуте в месте царапины проступила красная капелька сока. Лиана оказалась живее всех живых.
— Все пережила. И Великую войну тысячелетия. И гигантских кротов, и бобров пилозубых — всех победила! Кроме глупой курицы! — громыхнул за спиной все тот же голос.
Я осторожно оглянулась. Позади, закрывая собой лучи как-то совсем не по-полуденному разрумянившегося солнца, возвышалась бежевая гора из щепок. Некоторые деревья она накрыла с верхушкой, но большую часть припорошила до середины. Но все это было далеко. До моих ног долетели единичные стружки. Ноздри защекотал запах свежесрубленного дерева.
Странно. Очень странно. Я поддела ногой бледно-бежевую стружку, и она растаяла в пространстве. Что? Нехорошее предчувствие кольнуло в сердце. Как в ступоре я продолжила смотреть на место, где секунду назад
