– Хорошо. Проще всего обвинять магию, когда что-то идет не так. Крысы прирожденные проныры; если они выползли из реки, полагаю, они могли перебить ближайший пикет, не потревожив остальных. Продолжай, - приказал он.
- Капитан Мацуда выслал трех посланцев за подмогой. Я … я не знаю, что случилось с остальными, но я добрался сюда менее чем за четыре часа.
Самурай был впечатлен. Кодайра была в сутках езды от Арабы. Ночью, преследуемый незуми, обладавшими ночным зрением – и острым нюхом – это расстояние должно было занять у него вдвое больше времени. Этот юноша был не прост.
Но сейчас было не до этого. Такено обдумал ситуацию. – Если мы выедем сейчас на полной скорости, мы сможем быть там после полудня, - размышлял он вслух. – Мы не успеем спасти деревню, но…
- Милорд, - перебил его юный солдат. – Милорд, мы можем успеть. Капитан Мацуда приказал жителям собраться в заставе. Большая их часть успела укрыться в ее стенах, до того, как незуми наводнили деревню.
- Что?! – Самурай вскочил на ноги. Прежде чем юноша смог ответить, Такено повернулся и ткнул пальцем в телохранителя. – Собери стражу! Возьми лошадей! Мы выезжаем через час!
* * * * *
Такено скакал во главе двадцати четырех хатамото Даймё. Двадцать пятый всадник мчался рядом с ним. Несмотря на усталость, юный солдат – которого звали Широ – настоял на сопровождении отряда. Самурай уважил рвение юноши и предоставил ему свежую лошадь и чистую форму.
Согласно донесению Широ, на деревню напали, по крайней мере, восемь десятков незуми. Возможно, еще большее их число могло прийти ночью, но Такено уже сражался с крысами прежде. Если они решились на общий рейд, то наводнят деревню и попытаются взять форт одной лишь своей численностью. Если нападало восемьдесят незуми, значит, их всего было восемьдесят.
И двадцать четыре лучших самураев Даймё для них были непреодолимой силой.
Такено осмотрел свой отряд, когда они приблизились к Кодайре. Шестеро из его солдат были вооружены длинными ханкю, некогда презираемыми самураями, но принятыми Такено, как отличная альтернатива для ближнего боя. Стрелы, выпущенные из ханкю, могли пробить лучшую броню до-мару, а его лучники никогда не промахивались.
Остальные воины были вооружены длинными пиками, либо нагинатами. Они ворвутся в деревню и поразят всех незуми на открытом пространстве, затем вытащат мечи и завершат работу на земле.
На самом Такено была надета хоро стражника Даймё. Он будет скакать перед своими людьми, и ни одна крыса не устоит перед ним. Это был не элегантный план, но прямой и ясный.
Сражение началось перед самыми воротами в деревню. Незуми предпочитали тьму, а отряд Даймё прибыл в разгар дня. Они вылетели из леса и помчались вдоль берега реки. К тому времени, как стражники незуми поняли, что произошло, в груди каждого из них уже красовались острые стрелы.
Солдаты Даймё без единого слова внеслись в деревню. Такено давно понял, что крики киай были хороши для концентрации личных ударов посреди сражения, но чем дольше нападение проходило в тишине, тем сильнее оно ослабляло противника. В данном случае, отсутствие боевых криков служило двойной цели, поскольку незуми, стоявшие за пределами выстрела стрелы от стен заставы, не слышали их приближения. Даже стук копыт двадцати пяти лошадей по мягкой земле улиц деревни не доносился до свистящих и вопящих крыс, осаждающих крошечный форт.
Один из незуми обернулся в последний момент, и Такено видел, как его яркие, красные глаза округлились (насколько это было возможно) от ужаса. Затем катана самурая со свистом обрушилась вниз, вонзившись в горло крысы. Кровь фонтаном вырвалась вверх, незуми рухнул на спину, а Такено с легкостью вывернул клинок, втоптав черное тело грызуна в грязь под копытами своего коня.
Его воины были повсюду. Лучники спешились и быстро обстреливали шеренги незуми. Несмотря на то, что их всего было шестеро, казалось, на остолбеневших крыс сыпался дождь из стрел, достойный целой армии лучников.
Собственные телохранители Такено демонстрировали свое превосходное искусство верховой езды по бокам от предводителя, вращаясь из стороны в сторону, нанося режущие и колющие удары длинными нагинатами. Копья не очень хорошо подходили для верхового сражения, но каждый солдат, прошедший школу Такено, умел сражаться на скаку любым оружием.
Наконец, самурай выкрикнул собственный боевой клич, вслед за которым послышались крики киай от всех его людей. Большинство из них размахивали вокруг себя катанами, но некоторые спешились, для более удобного боя с мелкими, быстрыми незуми. Они сражались парами и четверками, как их обучал Такено, и, наблюдая за ними, он, неожиданно, наполнился гордостью.
Но гордость эта обернулась резкой болью, когда что-то тяжелое ударило в затылочную часть его шлема. Кабуто защитил его шею, но захрипел и, оглушенный, выпал из седла, грузно рухнув в мягкую землю. Пытаясь подняться, он поскользнулся и почувствовал, как что-то мохнатое прыгнуло ему на грудь.
- Сдохни! – Рявкнуло существо, замахиваясь выгнутой кусари-гама. За мгновение мысленной отстраненности Такено понял, что по голове его ударил тяжелый цеп, свисающий с рукояти острого оружия. Острый крюк незуми стремительно опускался на лицо самурая.
Но острие оружия так и не достигло цели. Коричневый силуэт метнулся слева, ударив незуми в бок. Фигура выбила крысу с распростертого самурая, и Такено с трудом поднялся на один локоть. Там, справа от него, Широ катался в грязи, борясь с головорезом незуми.
Такено поднялся на ноги, все еще слегка оглушенный от удара и падения. Он обнажил вакизаси – его катана отлетела бог знает куда – и двинулся вперед. Парень и крыс сплелись, кусаясь, борясь в грязи, и нанося удары друг другу. Самурай искал способ пронзить мохнатое существо, не ранив юношу, как вдруг раздались звуки горна.
Подняв глаза, Такено увидел, как распахнулись ворота форта. Небольшой отряд вооруженных мужчин и женщин выбежал из ворот. Их было не более двадцати, но вместе с неожиданным нападением стражников Даймё, их было вполне достаточно. Незуми, которые все еще могли ходить, начали разбегаться в сторону реки.
Когда Такено вновь опустил взгляд, он увидел, что подкрепление пришло слишком поздно. Лезвие незуми вошло в грудь Широ, и парень был мертв. Он, тем не менее, захватил своего врага с собой – умирающий юный солдат, прижал крыса к себе, вонзив клинок сквозь подбородок незуми, прямо ему в мозг. Такено склонился над ним.
- Милорд!
Самурай поднял взгляд и выпрямился. Человек с гладко выбритым лицом и темными волосами, остриженными на военный манер и завязанными в пучок, шел
