все посмотрит, рассчитает и выделит свою бригаду.
— Саша, остановись, не надо. Я не смогу заплатить Михайловичу.
— Веточка, давай об этом потом, без посторонних, — тихо говорит Сашка.
Я только сейчас замечаю, что за нами с интересом наблюдает Тимофеевич. Выходя из квартиры, передаю один экземпляр Акта мужчине и закрываю дверь теперь уже своей квартиры, меняю кодовый замок и убираю ключи в сумочку.
Саша обращается к загрустившему Тимофеевичу и протягивает визитку:
— Будут проблемы, звони, хотя с моими строителями проблем не бывает.
До машины мы идем молча. Я не знаю, как я должна отблагодарить Сашку, и как я буду расплачиваться с Михайловичем, поэтому и молчу, ища выход.
Пока идем от дома до стоянки, я успеваю немного замерзнуть. Сегодня на улице холодный ветер, да и мороз не слабый. Саша заботливо распахивает дверцу нового мерседеса, помогая мне нырнуть в еще не остывший салон. Саша садится за руль, включает печку и обогрев сидений.
— Отогревайся, Снегурочка. Вижу, что хочешь что-то сказать, подожди до ресторана, обдумай, может не стоит все кардинально менять и от всего отказываться.
Я внимательно смотрю на этого мужчину. С ним всегда сложно общаться, как с мужчиной. Он видит больше, чем ты хочешь ему показать или рассказать. Но очень легко, как с начальником, многое говорить не обязательно, он читает между строк и по жестам. Как с ним жена уживается? Может поэтому он живет в Москве один, а она с детьми — в Тюмени?
До ресторана едем почти молча. На подземной парковке, помогая вылезти из машины, Сашка аккуратно прижимает меня к себе.
— Веточка, ты задолжала поцелуй.
И, не дав мне возразить, целует. Поцелуй нежный, но вместе с тем требовательный. Саша не терпит возражений, и это меня пугает. Он хочет углубить поцелуй, но я все же отворачиваю лицо и слегка отталкиваю мужчину.
— Веточка, мы же не дети, — обижается он, но не отпускает меня из своих объятий.
— Саша, у нас семьи. Я не намерена изменять мужу и не хочу, чтобы ты изменял жене, во всяком случае со мной.
Он немного отстраняется и заглядывает внимательно в мои глаза, пытаясь там прочитать мои чувства.
— Ты действительно считаешь, что так будет правильно? — спрашивает он.
— Да, — отвечаю я, не отводя взгляда.
Я действительно так считаю, мне скрывать нечего.
Какие темные у него глаза, почти черные, и эта улыбка, такая обворожительная, легкая, почти невесомая. Чертовски обаятельный мужчина. Именно эта обаятельность меня пугает больше всего. Я перед ней почему-то всегда робею, несмотря на то, что старше его на шесть лет и не из робкого десятка.
— Пошли. Кушать очень хочется, — Саша целует меня на этот раз в щечку и выпускает из объятий, подхватив меня под руку.
Сев за столик и сделав заказ, я нахожу в себе силы нарушить молчание.
— Саша, может все-таки поговорим. Услышь меня, пожалуйста. Мне нечем платить Михайловичу. Я хорошо знаю его расценки, его мужики за копейки не работают. Это лучшие бригады и стоят они дорого. А благотворительно он не работает, даже для своих. Чтобы расплатиться с ним, я вынуждена буду взять кредит. Я и так на двух работах впахиваю плюс мелкая подработка, никакое сердце не выдержит, Саша.
— Веточка, я все понимаю. Но отделку квартиры будет делать бригада Олега, и это не обсуждается. Об оплате сейчас не думай. В январе он сможет сделать стяжку и, может быть, выравнивание стен, если успеет. Сама понимаешь, месяц короткий, заказов много. На это у тебя деньги есть?
— Да, на это хватит. Если материал не очень дорогой покупать, то хватит на всю предварительную отделку.
— Вот, уже хорошо. Дальше будет потом. И поговори с Вероникой, попроси ее помочь с дизайном квартиры. Она девочка умная, поможет.
Я хорошо знаю Нику. Она действительно девочка умная и сообразительная, поможет за символическую плату, уверенная в том, что шеф выплатит премию за эту помощь.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Приносят наш заказ, и мы принимаемся за обед, перебрасываясь лишь незначительными фразами.
После ресторана, выезжая на оживленный проспект, Сашка предлагает:
— Может ко мне? На чашечку кофе?
— Александр Николаевич, не начинай. Тебе женщина уже ответила, сказав свое «нет», — возмущаюсь я, хотя в душе улыбаюсь его настойчивости. Чертовски приятно, когда в твои пятьдесят, в тебе видят женщину. И не просто видят, но еще и побиваются.
— Женщины натуры ветреные. Сейчас «нет», через пять минут «да» и наоборот. Лучше лишний раз переспросить, — смеется он.
— Я не такая, — смеюсь в ответ и прошу. — Отвези меня домой. Устала, да и подумать нужно.
— Хорошо, Веточка, — соглашается он.
Немного не доезжая до моего дома, Сашка включает аварийку и останавливается на обочине.
— Веточка, в этом году мы не увидимся. Завтра с утра у меня пленарное, а послезавтра я улетаю домой. Прилечу числа 15 января. Михайлович завтра заедет за тобой, покажешь ему квартиру и передашь ключи. Он обо всем будет в курсе. Оплачивать будешь по факту выполнения работ и лично Михайловичу. Строительный материал он возьмет из сэкономленного. Тебе нужно будет покупать только чистовую отделку. Договорились?
— Саша, но мне…
Он прикладывает палец к моим губам.
— Михайлович благотворительностью не занимается, я — занимаюсь. Считай это благотворительностью. За нее платить не надо. Даже мне.
И снова эта улыбка и эти глаза… Сашка привлекает меня к себе и целует, снова нежно и настойчиво.
— Саша, не много поцелуев на сегодня?
— Веточка, ты же знаешь, что я хочу большего, но ты … против. А зря. Я хороший любовник, — он выключает аварийку и вклинивается в оживленный поток машин на проспекте.
— Не сомневаюсь. Но я сейчас не ищу любовника, — отвечаю я, немного помедлив, и, вдруг приняв эту ситуацию, решаю, почему бы и нет, но пусть это будет не он.
— Значит надежда есть, — смеется Сашка. — Открой бардачок и возьми красную коробочку. — Я послушно выполняю его просьбу-приказ. — Это подарок тебе на Новый год.
Я открываю коробочку и тихо обалдеваю, теряя дар речи: золотые сережки и колечко с большим топазом в обрамлении мелких фианитов. Поднимаю на Сашку глаза:
— Это точно мне? — переспрашиваю я, не веря происходящему.
— Веточка, ты шикарная женщина. Шикарная женщина должна получать шикарные подарки.
— Спасибо, — единственное, что говорю я, понимая, что сказать больше ничего не смогу, расплачусь. Мне такие подарки давно никто не дарил.
Глава 4. Максим
На удивление сегодня Макс приходит с работы вовремя. В кои-то веки мы ужинает все вместе. После ужина Илья уходит погулять с друзьями, и мы остаемся одни.
