Из глаз текут слезы. Сжав руки в кулаки, я встаю с места. Меня ведет в сторону, голова кружится. Нахожу лифчик и платье. Надеваю. Трусы не годятся, и вообще, черт знает, где они сейчас. Собираю деньги и кладу на стол. А бутылку рядом. Проклятая бутылка!
Спускаюсь, крепко сжимая перила. Вхожу в комнату, где мы переодевались, скидываю с себя этот наряд и натягиваю на тело свои штаны и рубашку. Поправляю на себе одежду, а потом волосы. Нахожу сумку и из дома буквально вылетаю. Вызываю такси.
Уже оказавшись недалеко от своего дома, облегченно вздыхаю. Нужно срочно принять душ, смыть с себя запах незнакомца. Каждая частичка моего тела, где он касался, до сих пор горит.
— Боже, — постанываю, потому что замечаю машину мужа.
Он что, приехал?
Глава 2
Застываю перед подъездом, не в силах сдвинуться и на сантиметр. Только адреналин после произошедшего ушел, как я вновь трясусь от ожидания того, что может произойти, стоит мне подняться в квартиру.
«Как же ты меня подставила, Арина», — мысленно злюсь на подругу и все-таки шагаю внутрь.
Лифт отсчитывает уровни высотки и, остановившись на пятнадцатом этаже, звонко бьет по натянутым нервам.
Выхожу из металлической коробки и иду в квартиру. Тихо открываю дверь, надеясь, что если муж и дома, то хотя бы спит. Но нет! Не повезло!
Тишину разрывает ненавистный голос:
— Ксения? Это ты?
Сковывающий страх оттого, что я слышу голос мужа, не дает продвинуться дальше прихожей. Я застываю на месте в ожидании бури.
Как же я его ненавижу, не передать словами, но я тут… который год рядом с ним, вынужденная терпеть все его издевательства и молчать. Снова и снова.
— Я… — легкие сжимает так, что я не могу дышать, когда он надвигается на меня. — Привет, ты дома?
Иногда я думаю, что он видит меня насквозь. И сейчас попытка придумать себе достойное оправдание не ускользает от него.
Глаза Толика сверкают яростью и чем-то похожим на возбуждение.
Я дала ему повод, и он этому рад.
Снимаю обувь, затем кладу сумочку на комод. Стараюсь унять дрожь в руках.
Разворачиваюсь и смотрю на него. Прислонившись к дверному проему и скрестив руки на груди, муж прожигает меня гневным взглядом.
Не знаю, что мне делать. Я хочу пойти в душ, как и планировала, но он сразу догадается. Дьявол раздери! На мне даже трусов нет!
Тем более сейчас Толя явно ждет от меня оправданий!
— Не хочешь чая? — какой глупый вопрос, но в голову больше ничего не приходит.
— Не строй из себя дуру, Ксюша. Ты можешь начать говорить или хочешь, чтобы я задавал вопросы? — повышает голос.
— Ну так задавай, — прохожу мимо него, чтобы выторговать себе немного пространства. — Откуда я знаю, что ты там хочешь услышать?
Как только муж приходит домой, первым делом он просит чай. Чуть ли не бегом иду на кухню и включаю чайник. Звук его шагов набатом стучит в ушах. Дышу часто, стараюсь взять себя в руки.
— Где ты шлялась, твою мать? — схватив за локоть, дергает на себя.
— У Арины! Где еще я могла быть?!
Выдерживаю его взгляд, полный гнева и ярости. Отхожу на шаг. Ставлю наши чашки на стол и насыпаю в них сахар. Наливаю заварку.
«Только бы не подошел вплотную», — мысленно молю Бога. Как там сказал незнакомец? «От тебя не воняет сексом?» Как раз именно им от меня воняет! Впервые! От меня пахнет тем мужчиной!
— Блядь, я тебе сколько раз говорил, чтобы ты с ней не общалась?
— Она моя подруга, и я не перестану с ней общаться! Ты и так сделал меня нелюдимой!
Лучшая защита — нападение, как говорится.
— Можно подумать, ты в своей деревне была центром внимания, — рычит он, сжимая мой локоть.
— Свободной! Я. Была. Свободной! — цежу сквозь стиснутые зубы — Этого мне было достаточно!
— Ты меня что, специально провоцируешь? — снова дергает, и я намеренно опрокидываю чайник с заваркой на себя.
— Вот же! Что ты творишь? А если бы это был кипяток? — кричу, молнией вылетая из кухни прямиком в ванную и, пока муж не забежал за мной, закрываю дверь на защелку.
Почти вслух облегченно выдыхаю. Но не нужно расслабляться. Ведь вышибить дверь для него то же самое, что щелкнуть пальцами.
Скидываю с себя одежду и встаю под струи воды. Муж орет, угрожает, но мне сейчас нужно ускориться. Выдавив немного шампуня на ладонь, намыливаю тело. Хорошо, что здесь есть постиранная одежда. Надеваю ее и выхожу наружу.
— Я сказал тебе открыть дверь, — рычит Толя, схватив меня за плечо. Сжимает до боли.
— А я хотела помыться! Спокойно! По твоей милости я испортила рубашку! А еще… Я могла обжечься!
— Я смотрю, ты стала забываться, Ксения, — ухмыляется недобро. Я знаю этот взгляд. Знаю эти глаза. Если я не заткнусь, рот мне закроет он. Закроет так, что будет больно. — Хочешь, чтобы я напомнил тебе, кто ты такая? — пячусь от него подальше, но он наступает. — Напомнить, чья жалкая жизнь зависит от меня? Хоть представляешь, что сделают с твоим братцем, если я покажу те самые видео людям, отчаянно желающим добраться до убийцы погибшего?
— Ты не посмеешь! — шиплю змеей. — Не посмеешь!
— И напомни мне, какую цену ты заплатила за его свободу? А чем отплатили твои дорогие родственники? Ты для них конченая шлюшка, укатившая в новую жизнь и позабывшая об их существовании! Может, я ошибаюсь?
Иногда слова хлеще пощечины. Слова, которые являются правдой.
Когда я уехала якобы по доброй воле, спасая тем самым своего брата, который убил человека, единственным условием было замужество. Именно тогда я стала изгоем для своей семьи. А Егор, мой брат, в итоге больше всех смотрел на меня с отвращением, не подозревая о том, что я в ту секунду уже себе не принадлежала. Я ради него пошла на
