Книга Очнитесь - geta

но вскоре пригляделся, и призрачная радость сошла на нет. — Браун… вот же дурак. — юноша держал в посиневшей руке боевой топор Джона, на лезвии была его кровь. Видимо парень спрятался в кладовке, когда пришли скелеты и устроили в доме резню. Дверь оказалась полностью целой, а это значит, что молодой не смог совладать со страхом и покончил с собой, перерезав горло. — Я заберу его. — сказал ни то Брауну, ни то Джону, ни то самому себе Ричард, разжимая синюшные пальцы юноши. Свой топор Ричард подарил боевому товарищу, когда оставил службу. Сейчас такое оружие было бы против скелетов весьма кстати, намного лучше каких-нибудь вил. Глаза Брауна были открыты, юноша с сожалением смотрел как из его рук забирают последнее. — Мне жаль, Браун. — закрыв глаза мертвецу произнёс Ричард. — Ты был достаточно смелым, в отличие от меня.

Ричард вышел из злосчастного дома. Быстрый широкий шаг мужчины разгонял по углам пирующих грызунов. Оказавшись на улице, мужчина поспешил к своему дому. Нужно было лишь обойти избу Лайлы и повернуть. Снова мелькнул прибитый к стене труп Томаса. Стая птиц, облепившая беднягу, разлетелась в разные стороны, когда Ричард пролетел в мимо.

Сердце мужчины колотилось всё чаще. Он буквально бежал по траве, не замечая то тут, то там валяющиеся тела соседей. Лишь мельком бросая неосторожный взгляд мужчина сразу определял, что это были не его жена и ребёнок, после чего бежал к дому ещё быстрее. Ещё немного, совсем чуть-чуть и вот уже виднеется крыша. Она цела в отличие от некоторых других домов. Надежда распаляется в душе Ричарда. Вот его дом, дверь закрыта — какое счастье! Ричард со всех ног бежит к порогу, но вдруг обнаруживает что дверь не заперта на засов. Сердце замирает. Почти минуту Ричард не решается войти принюхиваясь изо всех сил, но так и не может уловить запаха крови. Его сердце бешено колотится, рука сжимает рукоять топора. Ричард делает шаг, переступает через порог своего дома и замирает.

— Стой. — говорит кто-то на задворках его сознания. Этот голос ему знаком, но Ричард не слушает. Со скрипом он открывает обветшалую дверь, половые доски стонами раздаются под весом его массивного тела. Свет полумесяца пробивается из-за широкой спины. Мужчина видит перевёрнутые скамьи и опрокинутую крышку люка. Ричард затаив дыхание делает шаг вперёд, заглядывая в темноту, где ничего невозможно увидеть, но обоняние не подводит его. Из ямы разносится стойкий запах. Так пахнет сама смерть. Ричард кричит, в его глазах неумолимо расступается темнота. Тела его жены и ребёнка.

Ричард не помнил последние несколько часов. Они словно стёрлись из его памяти. Мужчина сидел на пороге дома, а перед ним в ряд лежали три тела, накрытые грубой тканью. Два больших и одно маленькое. Ричард смотрел на них вытирая засохшие дорожки слёз на щеках. Он держал в руках длинную палку которой отгонял птиц и особо наглых мышей решивших покуситься на святое. В остальном Ричард не знал, что делать. Боль от утраты буквально опустошала его сердце и душу оставляя лишь чувство сожаления беспомощности и отчаяния.

— Я струсил, Джон. Я струсил… — думал про себя мужчина, разговаривая с другом так, словно он был сейчас рядом с ним. — Я тебя не послушал, а потом струсил… — топор в руках Ричарда то и дело норовил повернуться лезвием к владельцу, но Ричард из последних сил сдерживал подобные мысли. Ему очень хотелось лечь рядом с женой, дочкой и ещё неродившимся ребёнком.

Вопреки местным приметам мужчина уже придумал ему имя, одно для мальчика, другое для девочки. Ричард никому об этом не говорил, боясь сглазить. Именно поэтому внутри себя мужчина верил, что эти роды точно пройдут хорошо. Имя уже сидело в голове Ричарда, и он был уверен, что ребёнок появится чтобы взять его на себя.

— Милая, прости меня… — упав на четвереньки Ричард подполз к телу жены и обнял её ноги скуля и плача в них словно ребёнок, уткнувшийся в подол матери. Слёзы выливались неохотно, их приходилось буквально выдавливать по капле. Лицо мужчины распухло до безобразия. Руки были в крови, но он не торопился их отмывать.

— Ричард. — голос вновь раздался в голове. Будь-то реальность или игра воображения, мужчина не обратил на это внимания. Для него больше не было смысла ни в чём, что происходило вокруг. — Ублюдок Рич! — после этих слов мужчина вздрогнул. В его голове словно щёлкнул выключатель заставив Ричарда поднять голову и осмотреться. Опухшие глаза не сразу, но рассмотрели прозрачный силуэт, парящий над телами убитых. Ричард сразу его узнал. Тот же самый призрак явился ему прошлой ночью. Тогда мужчина был пьян, а сейчас почти что сошёл с ума и поэтому не испугался появлению старого друга.

— Я умер? — спросил он, обратившись к призраку напротив. Это было самым простым объяснением, почему Ричард видит перед собой умершего друга. Джон лишь покачал невесомой головой. Его длинные волосы развевались, хотя ветра не было от слова совсем.

— Ты счастливчик, хоть и дурак. — сказал Джон, не отрывая взгляда от Ричарда. — Быть может именно поэтому тебя ни один клинок не брал. Поглядите на него. Даже нападение армии зла пережил. Видать, побрезговали таким обалдуем. — слова друга ясно доносились до ушей Ричарда. Мужчина постепенно начал сомневаться, что всё это происходит не наяву.

— Ты взаправду Джон? Как такое возможно? — не в силах осознать и объяснить для себя происходящее усиленно подбирал слова Ричард. Он до сих пор не моргая смотрел на друга.

— Возможно, как оказалось, — призрак подлетел ближе, так, что Ричард мог к нему прикоснуться, но разум подсказывал что это совершенно бесполезно. — Прибытие армии зла принесло за собой огромное количество тёмной магии. А что произошло дальше, ты и сам прекрасно видишь.

— Я сплю. Всё это лишь страшный сон. — Ричард почти помешался, отворачиваясь и крепко-накрепко сжимая веки дабы всё произошедшее растворилось, а он сам проснулся под лавкой после поминок лучшего друга и отправился работать в поле вместе с Брауном и остальными. — Пропади! Пропади! Пропади! — словно мантру повторял Ричард пока его лицо покрывалось вереницей морщин. Открыв наконец глаза, мужчина увидел всю ту же картину. На его лице отразилось отчаяние. Руки опустились сами собой и не хотели больше подниматься. Божья коровка ползла по лезвию топора что лежал у ног Ричарда.

— Страшный сон ещё впереди, Рич. — призрак не отрываясь смотрел на товарища, но тот не мог поднять глаза. Стыд, позор, отчаяние, безвыходность, необратимость. Всё это невозможно было перенести на себе даже бывшему военному, который за один день