сказал, – вспоминает Пам, – чтобы я ни за что не заглядывала в этот пакет. А потом он сел в машину и сидел там долго-долго.
Когда вернулась Дарлена, – продолжает Пам, – она первым делом спросила, не было ли чего для нее. Я отдала сестре пакет, и она тут же ушла с ним в комнату, а когда я спросила, что там, она мне ничего не сказала. И как-то вся мгновенно изменилась. Нервная стала… телефон забрала с собой, кому-то названивала, а меня почти сразу отвезла домой.
Позже Пам узнала, что в первой посылке лежали серебряный пояс и кошелек из Мексики, а во второй – яркая ткань, из которой Дарлена хотела сшить себе спортивный костюм.
Бобби Рамос полагала, что это подарки Джима, первого мужа Дарлены, присланные с какой-нибудь оказией. Джим женился на Дарлене через пять месяцев после увольнения из форта Сан-Франциско. По подложным документам, где значится под именем Филипса.
– Бог мой, до чего же сестра его боялась! – вспоминает Бобби Рамос.
Бобби Окснам, работавший с Дарленой в телефонной компании в Сан-Франциско, сообщил следующее:
– Дарлена опасалась этого Джима. Похоже, она даже с ним наедине оставаться боялась… Они одно время снимали у нас квартиру, но их выставили, потому что Джим таскал при себе пистолет, а нам это очень не нравилось. (Замечу в скобках, что револьвер у первого мужа миссис Феррин был калибра 0, 22.)
Пятница, 9 мая 1969 года
Дарлена и Дин купили за 9500 долларов дом номер 1300 по Виржиния-стрит. Их новое жилище располагалось неподалеку от управления шерифа Вальехо.
Суббота, 24 мая 1969 года
После того как Карен приняла участие в мероприятии по очистке и окраске нового владения Ферринов, она окончательно решила оставить работу няньки в этом семействе. Поведение троих из множества гостей – помощников Дарлены переполнило чашу ее терпения. К тому же девушку уже давно мучило чувство вины, она чувствовала себя соучастницей хозяйки, направо и налево изменявшей мужу и постоянно просившей няньку втирать очки ничего не подозревавшему Дину.
Среди гостей особенно выделялись буйный братец Дарлены Лео Суэннен и близнецы по фамилии Мажо – Майк и Дэвид, которые усердным трудом старались добиться благосклонности хозяйки. Пришли также Джей Эйзен, Рон Аллен, Рик Краб-три, бармен Пол[2], Ричард Хофман, Стив Болдино и Говард Гордон по прозвищу Баз (трое последних – местные копы). Кроме хозяйки, была всего лишь одна женщина, подруга Дарлены Сидни.
Около полудня Дарлена позвонила своей сестре, Линде дель Буоно, и попросила ту прийти. Именно Линда и заметила первой нервозность и обеспокоенность хозяйки. Дарлена уверяла, однако, что все в порядке. Не замечал никаких изменений в поведении жены и Дин.
Незадолго до прибытия Линды в доме появился еще один гость – невысокий, крепко сбитый мужчина.
– Она была совершенно выбита из колеи, – рассказывает мне Линда. – Все время просила меня: «Уходи, Линда, пожалуйста, уходи». И особо просила не общаться с этим типом. Он единственный там был чисто одет, остальные все пришли в рабочей одежде, в старых джинсах. Я его морду хорошо помню. И позже видела этого мужика у Терри. Дарлену он тогда до смерти напугал. Расселся там и сидит… кучерявый такой, в очках… Раскормленный боров. Ростом примерно пять футов восемь дюймов… Так вот, помню, я была в маленькой спальне, когда Дарлена мне вдруг сказала: «Линда, только не подходи к нему и не разговаривай». Лица не ней не было… Я еще спросила: «Да кто он такой?» А она все свое твердит: «Не подходи к нему!» Думаю, сестра попросила меня уйти, потому что не хотела, чтобы он вызнал что-нибудь о нашей семье. Я об этом много размышляла, но потом в июне уехала в Техас, день рождения подходил…
Вскоре после ухода Линды прибыла младшая сестра Дарлены Пам.
– Я сразу узнала человека, который положил пакет на ступеньки дома, – вспоминает она. – Он еще все рвался поговорить со мной, потому что я всегда говорю правду. Дарлена очень обеспокоилась, испугалась, что я лишнее сболтну. Он что-то спрашивает, а она перебивает: «Пам! Я тебя не буду больше приглашать, если ты немедленно не перестанешь болтать»… Одет он был прилично… Очки такие мощные… бородавка на большом пальце. Мне почему-то кажется, что она с ним познакомилась на Вирджинских островах. Что-то еще такое о наркотиках ляпнула… Народ все время сновал туда-сюда, но меня сестра больше в ту комнату не пустила… Кто-то сказал, что, мол, Дарлену преследуют, но она тут же замяла тему: «Никто мне ничего не сделает!» – и точка. Очень уж она была уверена в себе… Хотя и перепугана тоже. Я еще спросила: «Дарлена, ты чего-то боишься?» А она опять: «Никто мне ничего не сделает!»
Когда Пам покинула дом, в нем еще оставалось четырнадцать человек, и прибывали все новые гости. Кто-то из присутствовавших там впоследствии вспомнил, что аккуратный толстяк поддразнивал Дарлену по поводу источников ее доходов. Имя у него было самое обычное, короткое. Пам казалось, что вроде его звали Боб[3].
Воскресенье, 22 июня 1969 года
Вернувшись из Техаса, Линда горела желанием поделиться с Дарленой новостями из жизни тамошней родни. Она направилась в ресторан Терри в сопровождении их отца, Лео.
– Как только я вошла, то сразу заметила того подозрительного типа с новоселья, – рассказывает Линда, и голос ее дрожит. – Он все время следил за Дарленой. А как меня увидел, сразу салфеткой прикрылся.
Незнакомец бросил на нее ледяной взгляд, затем подошел к Дарлене, что-то ей сказал и вышел. Линда пихнула в бок отца, но тот не придал сцене особенного значения. «Подумаешь, делов-то», – только и бросил он, небрежно отмахнувшись от дочери.
Пам тоже заметила этого мужчину.
– Он зашел к Терри. Я рядом села. Помню, ел он клубничный пирог. И Дарлена сразу страшно распсиховалась, когда увидела, что я рядом с ним сижу. Как только мужчина со мной заговорил, она сразу подошла и нервно так шепнула мне, чтобы я отсела. На нем была кожаная куртка. Кстати, кожей от него постоянно несло, в том числе и тогда, когда он пакет привез. Этот тип меня все о сестре расспрашивал, сколько она получает и все такое… О дочке ее, о том, как они с Дином живут, и на что Дарлена чаевые тратит. Помню, этот мужик еще сказал что-то вроде: «Ну, голова-то у нее на месте» и «Конечно, Дин вряд ли захочет сидеть с ребенком»…
Я с ним два с половиной часа сидела, и он все это время жрал свой клубничный
