Ну, козел. Козел. Козел.
Выдергиваю руку из его захвата, разворачиваюсь и ухожу. Просто без слов и действий. Хотя стоп. Почему без действий? Оборачиваюсь, но так медленно, чтобы у него возникла мысль, что я сейчас вернусь. И, черт, как приятно видеть эту его победную улыбку! Он клюет на мою удочку. Да, мальчик. Да!
Его улыбка становится шире, но я не иду к нему. Поднимаю знаменитый палец дальней дороги и, не стесняясь, показываю его Тиграну.
Ка-а-а-айф.
Улыбка будто приклеивается к его лицу, а в глазах тот самый огонь ярости, который заставляет меня вздернуть подбородок и мысленно начать танцевать джигу-дрыгу.
Теперь я разворачиваюсь и ухожу. На душе прекрасно, на улице поют птички… а самое главное, я слышу, как ревет мотор и Тигран так быстро пролетает мимо меня, что в голове еще и фанфары начинают играть.
Бомба!
Я даже не верю, что у меня получается его вывести и победить. Такого никогда в жизни не было! Всегда я сбегала от него в слезах. Всегда! Никогда не уходила с гордо поднятой головой, как сейчас… Никогда. И это чувство окрыляет!
Сейчас у меня окружение такое, что не нужно стоять за себя. А когда была в школе, то некому было научить, как правильно говорить, чего не делать. Родители были заняты собой и разводом, который длился почти два года. Но не мной.
Я перестала быть игрушкой для битья, только когда мы с мамой переехали в другой город за тысячу километров отсюда. Я забыла о Тигране, о глупых одноклассниках, которые подрожали ему и гнобили меня. Я начала новую жизнь и поражалась тому, как люди на новом месте отличались. Они не говорили гадостей, наоборот — поддерживали. Не строили из себя царей, хоть я и училась в лицее с детьми из состоятельных семей.
Там не было Тиграна — думаю, в этом все дело.
Я иду по знакомой улице, но сам район сильно изменился. Раньше тут не было высотных домов. Дохожу до остановки и сажусь в маршрутку, чтобы добраться до центра города. Людей не так много, но все равно находится та самая вредная старушка, которой жарко. Она просит всех, чтобы открыли люк и пересаживается на другое кресло, потому что ей дует! А у меня почти слезы на глазах из-за того, что теперь холодно. Так холодно, что хочется выпрыгнуть из маршрутки и укутаться одеялом. Это невыносимо!
Встаю и захлопываю люк.
Меня будто сразу в горячую воду опускают, и хочется блаженно застонать.
Но десять возмущенных бабулек, включая даже ту, которая пересела, потому что ей холодно, накидываются на меня. Я начинаю закипать от злости и в то же время мне смешно до такой степени, что едва сдерживаюсь. Но я уже вижу памятник — мой ориентир — и прошу водителя остановить маршрутку.
Тишина...
Красота...
Врум… Врум… Врум….
Да бли-и-ин!
Глава 5
Это день когда-нибудь закончится?! Я смотрю на парковку перед остановкой и вижу байк Тиграна. Сам владелец спокойно сидит и ухмыляется, смотря на меня.
— Так и знал, что ты поедешь в центр, — кричит парень.
Я делаю глубокий вдох. Молчи, Эмилия. Молчи. Любое сказанное тобой слово будет использоваться против тебя. А оно тебе нужно? Нет! Нет! Нет!
Тигран подзывает меня пальцем, а я лишь закатываю глаза и отворачиваюсь.
Ага, сча-а-аз! Разбежалась! Буду я еще к нему подходить! Да не на ту напал!
Демонстративно, походкой от бедра, прохожу мимо него и его компании. Пытаюсь уловить слова, сказанные его друзьями, но они молчат. Даже странно. Помню, в школе, когда проходила мимо Тиграна и его прихвостней, они начинали меня обсуждать: мой внешний вид, прическу, одежду — разбирать буквально на атомы, ничего хорошего не говоря, только унижая и оскорбляя. А сейчас — тишина… Даже слышно пение птиц, как звучит музыка в кафе напротив, подъезжающий трамвай. Но не его друзей.
Мне даже хочется обернуться, чтобы посмотреть, он продолжает пялиться или уже потерял интерес? Но я быстро беру себя в руки, перехожу дорогу, которая ведет к центральной аллее, и не оборачиваюсь.
— Да ты гля, какая цаца, — раздается незнакомый бас, но тут же замолкает.
Я оборачиваюсь, иронично приподнимаю бровь и вижу прищуренные глаза Тиграна, смотрящего на меня. Обвожу взглядом парней, со скучающим видом сидящих на байках, только один смотрит в мою сторону, как и одноклассник. И что-то подсказывает, эти слова сказаны именно им. Он единственный на машине, руки крестом лежат на бицепсах, и прищур такой странный… Тигран смотрит так, что захватывает дыхание, а этот парень будто лапает меня взглядом. Становится неприятно.
Бр-р-р-р.
Быстро отворачиваюсь и пытаюсь абстрагироваться от этих ребят. Неужели он меня преследует? Или это просто совпадение?
Я поднимаюсь в горку по старинной брусчатке аллеи, тенистой из-за пышных крон деревьев, мимо ярких клумб. Глаз радуется, и я начинаю расслабляться, будто и не было у меня такого отвратительного утра. Не было этого приключения с Тиграном. Ссор и перепалок с ним.
Мой телефон оживает, и я надеюсь, что это звонит подруга, которой я писала сообщения, когда прилетела. Она сейчас отдыхает заграницей, но, может, Светка уже в городе? Но это звонит папа.
— Да, — отвечаю и ищу глазами магазин. Жара жуткая, хочется мороженого.
— Как ты там? Все хорошо?
— Все хорошо. Можешь не переживать, — успокаиваю его, вижу яркий логотип гипермаркета и направляюсь к нему.
— Главное чтобы ты была в порядке. Не напугали тебя полицейские?
— Ну, пап! Мне не десять, чтобы бояться ребят в форме! — улыбаюсь. В этом весь папа. Всегда переживает за меня и не забывает обо мне, даже имея молодую жену. — У меня только один вопрос: почему ты не сказал, что за мной приедет одноклассник?
— А я не говорил? — Настолько искреннее удивился...
— Ладно сделаю скидку на то, что ты торопился в свою командировку. Когда вернешься? Я соскучилась…
Я и правда скучаю. Мы не так много с ним видимся, поэтому, как только могу, я приезжаю к нему. Но не смогла приехать на свадьбу из-за учебы и работы.
— Прости, Эмили, но только через две недели. Я не могу упустить такой шанс.
А что делать мне? Я лишь грустно вздыхаю.
— Занимайся, папуль. Я тут погуляю, позагораю… Посмотрю кино в твоем кинотеатре. Так что не переживай. У нас будет еще две недели побыть вместе, —ободряюще сообщаю отцу, и даже он становится веселее.
— Дочь, не скучай. Если что — звони мне. Обращайся к Тиграну. Он изменился и взялся за голову. Тем более я хорошо знаю его отца. Можешь на него…
— Папа… — резко пресекаю его словесный поток.
— Хорошо. Но ты меня поняла. Если что — он не откажет. Люблю. Целую. Пока.
