Но кто ему сказал про наш с Ирмой разговор? Или он следил за мной и узнал, что мы ходили заказывать визу и загранпаспорт? А вдруг в моём телефоне прослушка или маячок? От Дилана можно было ожидать чего угодно. Похоже, я слишком явно выдала свои намерения.
Втайне от мужа я сдала последний по очерёдности экзамен досрочно. Два дня интенсивной зубрёжки дали результат: «отлично». Все зачёты были сданы, допуск к экзаменам получен, один из четырёх экзаменов сдан. Теперь по плану был визит в больницу, а затем — встреча с подругами.
В пятницу, как и планировалось, Захара прооперировали. В целом всё прошло успешно, меня даже пропустили к нему в палату, он спал, и видно, что не своим сном (медсестра сказала, что наркоз все-таки пришлось сделать общий, потому что местный подействовал недостаточно). Нога забинтована по щиколотку: отняли два маленьких пальца и две плюсны. Довольно скромная жертва, с этим можно полноценно жить. Теперь осталось только подождать заживления ран и увезти его в деревню. Я оставила короткую записку, где ещё раз просила прощения за вчерашнюю грубость и обещала исправиться.
Несколько часов с девочками немного оживили меня. Ирмы с нами не было, но она звонила, спрашивала, во сколько мы завтра поедем в деревню.
Анка с Людой всё никак не могли поверить, что я скоро стану мамой, это было для них шоком. После бурного восторга они спросили: а как же моя мечта сделать карьеру врача? Я плохо представляла себе уход за младенцем, поэтому ответила, что продолжу учёбу без ущерба тому и другому.
Наевшись пирожных, мы предались дурачествам, понаделали гору безумных фотографий с кривляньями и гримасничаньем. Мы гоготали на всю улицу и ни на кого не обращали внимания. На целый час я забыла, что я — это я, и что меня ждёт смертоносный марафон на выживание и тщательная подготовка к нему.
Улыбка сползла с моего лица, как только я ступила на порог дома. Атмосфера витала та ещё. В комнате горел свет, Дилан вышел ко мне в прихожую.
— Я отвезу вас завтра в Нижний Волчок.
— Да? Зачем? — поинтересовалась я, уже зная ответ на свой вопрос.
— У меня там свои дела.
— Хорошо. Я позвоню Ирме, скажу, что мы заедем за ней. Как прошёл твой день?
— Нормально. — ответили мне ледяным тоном.
— И всё?
— Да.
Похоже было, что в нём зарождается нечто нехорошее. Он старался не давать мне играть с ним. Я не рассчитывала, что он придумает нечто изобретательное, но начала продумывать варианты действий в разных ситуациях.
Дилан обозначил между нами чёткие границы.
Перед сном мои гормоны снова разбушевались, мне захотелось его ласки. Да, моё внезапное желание выглядело нелепо, и всё же природная дерзость не позволила мне подавить его.
— Перестань, пожалуйста. — отстранил он меня от себя.
— Т-с-с… — я почти легла на него, пытаясь придвинуться к его лицу ближе. — Я хочу тебя.
Он схватил меня за плечи и чётко так произнёс:
— А я тебя — нет. — каждый звук его слов звенел у меня в голове: настолько доходчиво это было сказано.
Да, я знала, что мой внутренний зверь где-то близко, знала, что, стоит меня хоть немного раззадорить или разозлить, оно случится опять.
Кости моего черепа зашевелились, я уже понимала, что теперь на Дилана смотрит моё второе лицо.
— А теперь? Хочешь? — моя здоровая рука вцепилась в его горло и сжалась.
— Чёрт, Диана, ты невыносима. — он бросил на меня уничижительный взгляд и не отводил его, пока я не отпустила руку.
— Это нервное… — опомнилась, наконец, я.
— Называй свою шизу, как хочешь. — сказал он и отвернулся.
Приснился дурацкий сон о том, что никак не получается уснуть, как будто кто-то постоянно меня тормошил. Эта ночь, как и все за прошедшие две недели, была скупа на сладкий сон. Грядущее изводило меня предчувствиями и различными гадкими мелочами, словно весь мир пытался доказать мою неправоту.
Утро застало меня не в лучшем состоянии, тошнота в горле не позволяла собираться быстро, я ползала, как черепаха. Выехали мы на полчаса позже запланированного.
Ирма села в машину со своей европейской улыбкой, я перелезла с переднего сидения к ней. Дорога предстояла долгая.
— Не была там целую вечность…
— Вечность? — переспросил Дилан.
— Так у вас говорят.
— Да, так говорят, когда не были где-то много лет. Но ты была замечена в Нижнем Волчке всего неделю назад.
— Это было моё задание. Не нужно было говорить.
— Твоё задание кончилось, когда Диана попала в руки Филина. Вопрос в том, что́ ты делала около входа в деревню охотников?
— Нет! Ты ничего не понимаешь! Я пытаюсь защитить Диану и избавить клан от врага!
— Сообщая ему о времени нашего нападения на деревню? Без тебя Филин был бы уже мёртв!
— Дилан, прекрати, она не осведомитель! — встряла я.
— За сколько он тебя перекупил? — как бы не замечая моей реплики, продолжил Дилан.
— Это неправда! — взволнованно воскликнула Ирма.
— Тогда что́ правда? То, что ты согласилась увезти Диану в ловушку к Филину, предварительно предупредив его об этом?
— Нет! Я бы никогда так не сделала! Мой муж погиб, когда нашему сыну был год! Я никогда не подвергну Диану опасности!
— А мой сын ещё не родился. Диана никуда не поедет. Филина убьют без её участия. Если я узнаю, что ты помогла ей сбежать, тебя нейтрализует твоя же служба.
— Я тебя поняла.
Разговор вёлся на повышенных тонах, я чувствовала себя костью, за которую грызутся две уличные собаки.
— Дилан, как ты можешь обвинять Ирму в предательстве? — недоумевала я.
— Пусть она тебе расскажет.
Я перевела взгляд на неё. Она тяжело вздохнула, бегая глазами по сторонам, помолчала несколько секунд, подбирая слова, затем ответила.
— Мой муж был дво… двойным агентом, его убили свои.
— Ты знала об этом? — не веря своим ушам, спросила я.
— Да. Но я не предатель! И мой муж был не предатель! Я всегда была против этого, я хочу убить Филина так же, как и ты! Чтобы ни мой, ни твой сын не знали, кто он…
— Не меняй тему. Где доказательства, что ты не крыса Филина? — снова вмешался Дилан.
— Будут. И тогда ты попросишь прощения у меня.
— Обязательно. — огрызнулся он.
Непринуждённо поболтать не получилось. До конца дороги мы молчали, Дилан включил радио.
Когда мы подъехали к моему бывшему дому, на крыльце уже стояла мама.
Все поздоровались, Дилан зашел на чай; пока все сидели за столом, он бросал острые взгляды на Ирму, а она старалась не обращать на них внимания.
