знал, что мне удастся продавить его. Он ненавидел разборки в компании. А особенно те из них, что устраивал я.
— Лизи, дорогая, не слушай бредни моего сына. Иди работай, пожалуйста.
— Но отец, постой, я хочу жениться на ней. Неужели ты против? Ты ведь хотел этого, — я изо всех сил пытался успокоить шалившие нервишки, но пока получалось неважно.
Девушка явно не понимала, что происходит, потому ее взгляд бегал между мной и отцом, и желание остаться и заполучить меня боролось со страхом ослушаться основателя компании.
— Лизи, лучше сделай нам кофе, — отец продолжил гнуть свою линию, и я понял, что теперь нет смысла удерживать секретаршу. В конце концов, я вовсе не собирался жениться на ней. А вот шанс поторговаться с отцом явно наклюнулся.
И вот мы вновь остались одни. Гнев немного поугас, и теперь я готов был выдвигать свои условия.
— Ну и зачем ты выгнал ее? Осознал, что был неправ?
— Вовсе нет. Я остался при своем мнении.
— Тогда что? Невеста не понравилась? Есть еще Мэридит из отдела маркетинга или Эмили — дизайнерша. Я приводил ее как-то на барбекю, тебе она даже понравилась.
— Сын. выслушай меня. С меня хватит твоих намалеванных фиф. Я хочу видеть рядом с тобой женщину.
— А Лизи, чем не женщина? Поверь мне, у меня нет сомнений в ее половой принадлежности. Я проверял.
На миг мне показалось, что глаза отца налились кровью, и он собирался швырнуть в меня папкой.
— Убери свой сарказм. Я хочу, чтобы ты наконец-то нашел хорошую девушку, которой не нужны твои деньги. Которая любит тебя не за статус или связи.
— Так-так? Хочешь сказать, что я должен найти и привести тебе на поклон простушку? — а задача была не такой сложной, какой казалась сперва. Заплатить какой-нибудь студентке из провинции за хорошую игру моей невесты — элементарно.
Но и тут отец обломал все мои надежды:
— Нет. Ты не понял меня. Я хочу, чтобы ты не просто пришел ко мне с незнакомкой, которой ты заплатишь за ложь. Ты должен привести СВОЮ ЖЕНЩИНУ. Любимую женщину.
Он вообще понимал всю нереальность своего запроса?
— Где я найду тебе такую? В моем окружении нет женщин, подходящих под твое описание — бросил я иронично. Мысленно прощаясь со своей должностью гендиректора.
— Это уже не мои проблемы. Я озвучил тебе свои условия. Хочешь руководить компанией — женись на достойной.
В душе закрадывались некоторые сомнения, относительно реальности исполнения отцовского наказа. Найти девушку, которая меня не знает, это только половина беда. Самая большая проблема кроется в том, что я совершенно точно не смогу ее полюбить.
Но я никогда не был слабаком, чтобы бояться вызовов. Любая трудность меня вдохновляла и на этот раз, я твердо решил доказать отцу, что у меня все получиться.
— Сколько времени у меня есть?
— Боюсь совсем мало, — ответил мужчина, тут же закашлявшись, — я дам тебе две недели.
Я знал, что отец был совсем плох. Но две недели! Да кого я найду за такой короткий срок? А даже если и найду девушку, достойную одобрения моего батьки, то влюбить ее и уж тем более полюбить — дело с самого начала провальное.
— Если ты не хочешь отдавать мне компанию, так и говори, а не выдумывай задания, в стиле сказок о жар-птице.
— Я очень хочу, чтобы ты владел компанией, но еще больше я хочу, чтобы ты обрел свое счастье.
Я в который раз ухмыльнулся.
— Мое счастье — работа гендиректором это компании. А впрочем, мне плевать. Я выполню твои условия, и, если вдруг окажется, что все это было только из-за желания поглумиться надо мной, бог с тобой. Я сам уйду из компании, и не попрошу у тебя в наследство ни копейки, — я был не в силах смотреть на отца. Гнев сейчас затмил мой разум, и я изо всех сил сдерживал поток едких комментариев.
— Сын, если бы ты знал, как я хочу видеть тебя руководителем, ты бы сейчас не спорил со мной. Поверь, если ты справишься с заданием, будешь благодарен мне всю оставшуюся жизнь.
«Сильно сомневаюсь в этом», — подумал я, приближаясь к выходу. Мне хотелось поскорее прекратить это безумие. А лучше, чтобы это вообще оказалось дурным сном. Я открыл дверь и не прощаясь вылетел в коридор. Сейчас мне больше всего хотелось напиться.
2.1
Сегодня бар «У Виллиса» казался мне на редкость неприятным. Гости чересчур громкие, официантки смеются невпопад, да и опоздание товарища изрядно выводило из себя.
Я посмотрел на наручные часы. Половина девятого. Если этот засранец не появится в течение пяти минут, я уеду домой и напьюсь в одиночестве.
Около меня вновь оказалась стройная фигуристая барменша.
— Вам подлить, мистер? — поинтересовалась она с улыбкой, хотя уже держала бутылку наготове.
— Только если ты считаешь, что мне нужно ещё выпить, — ответил я равнодушно, а затем посмотрел на нее особенно пристально, словно пытаясь угадать намерения девушки. Сделать это оказалось довольно просто.
Молодая провинциалка, жаждущая устроить свою жизнь в столице, и, увидевшая во мне первую ступень на пьедестал безбедного существования. Несмотря на то, что я читал ее, как открытую книгу, не отметить привлекательность барменши был не в силах. Пухлые губки и милая улыбка в сочетании с модельной фигурой, заставили меня слегка смягчить тон.
Ещё секунда и ее рука нежно коснулась моих пальцев, что крепко сжимали бокал с горячительным напитком.
— Позволите, — ее голос мгновенно стал более мягким, плавным и волнующим, а пальчики ловко высвободили стакан из моих рук.
Я завороженно, но при этом не теряя бдительности продолжил наблюдать за тем, как она откупорила выдержанную бутылку кальвадоса и, лёгким движением руки, вновь наполнила бокал напитком.
Затем она вернула его обратно мне.
— Меня зовут Стэйси, — улыбнулась она, придвигаясь ближе и облокачиваясь на барную стойку.
Я улыбнулся ей в ответ. Пусть продолжает. Все равно на вечер планов у меня не было.
— Олег, — представился я, внимательно рассматривая ее губы.
— О, какое необычное имя, — тут же вставила она, а затем с горечью добавила, — вы не местный?
— Почему же? — я вовсе не собирался разочаровывать девушку отсутствием столичной прописки, — я живу здесь с самого детства, но предки мои из Восточной Европы.
Та в недоумении кивнула, от чего я сразу же просек, что в географии она не сильна. Однако я точно также не собирался поучать ее школьной программе. Ведь нам обоим было прекрасно понятно — весь этот диалог лишь формальность, чтобы немного сгладить
